Одиночество вдвоем

— Тем, что вы азербайджанка, — не сразу ответил он.

Глаза женщины заискрились недобрым светом.

— Вы подтруниваете?

— Никоим образом. Все, все. Завтра уже к Асадовой, после двух.

— До свидания. Пошли, доченька.

Медсестра, проводив ее взглядом, тут же приревновала.

— Подумаешь, азербайджанка. Ну и что же? Я тоже азербайджанка. Ломается, краля.

— Не думаю. — Бабирханов что-то записывал. — Видимо, так воспитана. Характер такой. Редко, но встречается такая категория женщин.

Медсестра отрицательно покачала головой. Защита Бабирханова не устроила ее.

— Она, вероятно, из тех, кто имеет купальный костюм, но упрямо купается на пляже в комбинации.

— Возможно.

— Лично до меня такие вещи не доходят. Век эмансипации и такая вот сентиментальность. А ведь одета и выглядит современно, модно.

Бабирханов невольно улыбнулся.

— Потому и говорят — внешность обманчива, — продолжая писать, ответил он.

— Вот мой участковый гинеколог, — не унималась она, — мужчина. Не старый. Так что теперь, мне не ходить к нему?

— А вы ходили?

— Ходила.

— Часто? — Бабирханов на минутку поднял глаза.

— Ну… — Она не нашлась сразу. — Когда как.

Бабирханов снова углубился в свое.

— Так и продолжайте.

На миг она лишилась дара речи, но через секунду дружно рассмеялись оба.

— Ой, да ну вас, — протерла она глаза, — шутите и не смеетесь.

— Кто у нас там еще?

— Сейчас. — Медсестра с готовностью вышла.

Оба грузчика работали на совесть, почти без передышки. За какой-то час с небольшим они уже втащили в квартиру основные тяжести — сервант, пианино, шкаф для белья, диван. Бабирханов помогал им как мог. Лала орудовала там, в квартире, подсказывая, куда какую мебель. Нисе было велено сидеть в маленькой комнате, отведенной под спальню, и не высовываться. Свете, вначале старательно помогавшей матери, вскоре эта суета надоела. Она вышла во двор.

— Папа, я погуляю немного. Можно?

— Только здесь, недалеко. — Он ухватился за спинки кровати и стал подниматься наверх, на второй этаж.

— Я буду там, на лавочке. Поиграю с девочкой, — крикнула она вдогонку отцу.

Когда Бабирханов спустился, грузчики решили передохнуть.

— Устали?

— Привычное дело. Воды бы холодненькой, — попросил тот, что был моложе.

— Сейчас организуем. — Бабирханов отошел под балкон. — Лала, Лала!

Лала вышла не сразу, недовольная.

— Кричишь, как ужаленный. Соседи новые, неудобно ведь.

— Чего-нибудь холодного!

— Холодного? Холодильник еще вчера выключили, на той квартире.

— Из-под крана, хозяюшка. — Молодой грузчик сел на тюк с постельными принадлежностями.

Когда Лала скрылась, Бабирханов, кивнув в ее сторону, подсел ко второму грузчику — рослому мужчине, уже седеющему.

— Не соглашалась на обмен. С отцом, говорит, твоим жить трудно.

— Отец есть отец, — сурово ответил тот.

— И я так думаю. Но папа инвалид войны. Когда срывается, посылает подальше.

— Куда? — не понял молодой.

— Подальше.

— Кого? — не унимался тот.

Бабирханов рассмеялся.

— Кого угодно.

Подошла Света. В руках кукла, рядом незнакомая девочка.

— Папочка, а я вот с девочкой познакомилась. Ее зовут Айша.

— Прекрасно.

Бутылка минеральной, принесенная Лалой, была с жадностью выпита.

— Случайно обнаружила. Вы уже кончаете?

— Вот этот шкаф — и все. Остальное — мелочь. — Грузчик постарше нехотя встал.

— Обед будет готов через десять минут. Милости прошу.

— Спасибо.

— Доченька, домой. Обедать пора. А это кто?

Света обрадовалась уделенному ей вниманию. Подтолкнув подружку вперед, она торжественно представила.

— Мама, это Айша! Смотри, какая у нее кукла.

— Славная девчушка. А как зовут твою маму?

Девочка не ответила. Равнодушно оглядев взрослых, она спряталась за Свету.

Бабирханов присел на корточки.

— А папу?

— У меня нет папы. Он умер, — неожиданно четко и ясно ответила малышка.

— Прости, доченька.

После небольшого замешательства Лала взяла ее за руку.

— Ну, девочки, пошли к нам. Ты будешь котлеты? Света любит котлеты.

— Буду, — твердо решила девчушка и уверенно затопала с ними.

— Ну, взяли? — спросил молодой грузчик, приподнимая шкаф.

— Взяли, взяли, — недовольно проворчал другой. — Крошка без отца, а он — взяли.

— Тебе-то что?

— Душа болит, — вздохнул тот. — Девочка маленькая, значит родители молодые. Значит, молодым умер.

— Не распускай нюни.

Осторожно, стараясь не исцарапать книжный шкаф, грузчики неторопливо внесли его в подъезд и начали подъем.

Бабирханов спустился за последним большим узлом, сиротливо оставшимся у выгруженной машины. Прямо навстречу ему шла молодая женщина с накупленными продуктами в целлофановом пакете. Он не мог не узнать ее. Та самая, вспомнил он.

Пакет под тяжестью груза прорвался внезапно. Яблоки, картофель, лук покатились в разные стороны.

— Ну, вот еще. — Женщина недовольно остановилась.

Бабирханов тут же подскочил.

— Я помогу вам.

— Не стоит. — Женщина даже не обратила на него внимания.

Грузчики, о чем-то споря, спустились вниз. Тот, молодой, запер машину, предварительно осмотрев внутри. Затем снова подошел к коллеге и, кивнув в сторону женщины, прошептал:

— Хорошенькая.

— Не для тебя, — последовал ответ.

— Вы не беспокойтесь, я сама. — Женщина казалась бесстрастной.