Одиночка

Надежда, что его не будет, идет прахом, уже на входе в «Дартс». Я немного опоздала из-за сборов, а потому застаю за столом сразу всех: тут и Андрей, и Аня с застывшей на лице скорбной миной, Сеня, Артур, Ксюша, Ядвига, ведущая психотерапевтических марафонов Карина, Робсон, разумеется. По позвоночнику прокатывается волна озноба. Дима тоже здесь. А вот Адиля нет.

На секунду мне хочется слабовольно развернуться и уйти. Вернуться в квартиру, содрать с себя это кружевное недоразумение и забиться под одеяло. Он не пришел. Что-то случилось с его матерью? Подрался и попал в ментовку? Или все-таки уехал? Снова сбежал, потому что я оказалась сукой?

Но я заставляю себя идти вперед. Потому что все еще остается шанс, что он придет и потому что за столом все еще сидят мои друзья. Неидеальные и не всегда одобряющие мои поступки, но других у меня, к сожалению или к счастью, нет.

— Оо, какие люди, — Роберт как и всегда поднимается первым, чтобы меня поприветствовать. — Артур, подвинься, Дашку пропусти.

Приобнимает меня, даже ободряюще похлопывает по спине. Не дрейфь, сестренка. Справимся.

— Привет, — киваю я Ане, продолжающей сидеть с каменным лицом.

Она разлепляет губы в беззвучном «привет» и отпивает мартини. Я не принимаю на свой счет: перед ней развернулась проблема посерьезнее моих трений с Димой, и сейчас ей вряд ли до бойкота.

На днях Роберт поставил ее перед фактом о своем внезапном отцовстве: девушка из Иркутска, куда он ездил в командировку, родила ему дочь. А Аня, судя по тому, что сегодня находится здесь вместе с ним, решила это принять.

Я медленно обвожу глазами стол, продолжая здороваться с остальными. Сеня и Андрей продолжают держаться так, будто впервые меня видят, так что и я отвечаю им тем же. Улыбаюсь Артуру, Ядвиге и Ксюше. Карине не могу — ей достается лишь кивок головы. Не получается пока забыть недавний психологический терроризм.

Встретившись взглядом с Димой, мешкаю, не зная, как его поприветствовать и в конце концов тоже улыбаюсь. Он пришел, а Адиль нет.

— Ты вино, Даш? — это Артур. — Налить?

— Спасибо, — благодарю я, машинально глядя на входную дверь.

В ней наметилось движение и я просто не могла не проверить. Но это всего лишь милая пара: парень лет двадцати и того же возраста девушка. Смеются, держатся за руки. Интересно, смогут ли они остаться вместе спустя лет пять-семь? Обретут ли свой хэппи-энд или напротив, столкнувшись на улице, сделают вид, что друг друга не знают? Может быть, отдельным историям и не нужно давать второго шанса? Достаточно запомнить их такими, какими они были: яркими, эмоциональными, пусть и не совершенными, а не портить их болезненным умиранием?

— Ну что? — Роберт как и всегда, берет на себя роль лидера это вечера и первым поднимает бокал с пивом. — За приближающийся Новый год? Будем считать сегодняшний вечер генеральной репетицией.

Мы чокаемся, а я с завистью думаю, что он-то не получил в свою сторону ни одного косого взгляда. Мужчинам, видимо действительно легче прощают измену. Хотя возможно причина кроется и в репутации Робсона. Его слишком любят, а еще он не считает нужным прятать глаза. Аня сказала, он преподнес ей эту новость как данность и голову пеплом не посыпал. Сообщил, что собирается поддерживать отношения с дочерью и что поймет, если она захочет с ним порвать. Аня закатила истерику, но не порвала.

Я ловлю взгляд Ксюши и сквозь улыбку, застывшую на ее губах, прочитываю завуалированное послание. Мир?

Тоже улыбаюсь, хоть и с трудом. Мир конечно. Тем более, ты была права. Я написала ему сообщение с просьбой прийти, а он не пришел. Чем не повод сказать «я же говорила».

И словно подслушав мои мысли, ко мне наклоняется Роберт:

— Адиль перезвонил. У него все нормально, просто дел много.

Крепко сжав ножку бокала, я киваю в знак понимания и жадно пью. Пытаюсь растворить в винной терпкости хотя бы малую часть своего разочарования и боли, чтобы суметь высидеть этот вечер. Просто дел много. А я? Где место мне? Это все? Наше негласное расставание в негласно начавшихся отношениях?

Я протягиваю Артуру фужер и прошу налить еще. Переживу. Однажды пережила и смогу пережить снова.

— Ну что, тосты кто-нибудь будет говорить? — и это тоже Роберт. — Ксеня, давай ты. От этих, — он со смехом кивает на Андрея и Сеню, — ни черта не дождешься.

— Дай я скажу.

Все взгляды, включая мой, устремляются на поднявшегося Диму. Он хорошо выглядит, даже несмотря на то, что немного похудел. Синяки на лице практически исчезли, осталась только ссадина на губе, прическа в меру небрежная, как я люблю.

В его руке зажат стакан с чем-то красным — кажется, это сок. То есть сегодня он решил не пить. Это как-то связано с тем происшествием в нашей бывшей квартире или я выдумываю?

— Друзья, этот год выдался сложным и одновременно интересным, — начинает он, дождавшись пока гул стихнет. Я непроизвольно ежусь. В наших обстоятельствах меня пугают подобные итоги.