Одиночный полёт

Заукель похлопал по карманам. Бергер подскочил к столу, протянул зажигалку. Капитан выжидательно молчал.

— Любопытно, как бы вы поступили, окажись у вас достаточный запас горючего и патронов? — спросил Заукель, прикуривая.

— Не думал об этом, господин майор.

— А вы подумайте.

— Вы намерены дать мне и то и другое? Заукель быстро взглянул на него.

— Не намерен. Почему Земцов пошел на таран? — спросил он неожиданно. Капитан покачал головой.

— Этого я не знаю.

— Вы тоже считаете, что это был таран? Грабарь посмотрел на него внимательно. "Чего он добивается?"

— Да.

Бергер подался вперед и начал напряженно прислушиваться. Он плохо понимал русский, но все же кое-что удавливал. Заметив его интерес, Заукель нахмурился. Он вовсе не желал посвящать в это дело Бергера. Он заговорил быстрее:

— Вы знали о его подготовке?

— К тарану ведь не нужно готовиться, господин майор…

— Но вы знали о намерении Земцова?

— Нет.

— Ведь вы с Земцовым были друзьями?

— Нет. Глаза Заукеля стали ледяными.

— У меня более точные сведения, — сказал он. — О чем вы позавчера разговаривали с ним?

— О положении на фронтах.

— Да? Откуда вам известно положение на фронтах?

— Я рассказывал ему о том положении, которое было полтора месяца назад. То положение мне известно.

— И как вы его оцениваете?

— Для вас оно было неблагоприятно.

— И Земцев решил пойти на таран, чтобы сделать его еще более неблагоприятным? — прищурился Заукель. Капитан пожал плечами.

— Это мне неизвестно. О таране но было сказано ни слова.

— А вы сами не собираетесь проделать нечто подобное?

— Нет!

— Но судя по вашему полету…

-… я мог бы проделать это не меньше десятка раз.

— Вот именно.

— И, однако, не сделал.

— Да, не сделали. Почему?

— Я хочу жить. Мне кажется, это уважительная причина.

— Да, это причина уважительная, — подтвердил Заукель. — А из других летчиков никто не собирается устроить подобное?

— Не знаю, господин майор.

— А если бы знали? Ведь вы обязаны сообщить мне об этом? Капитан поднял глаза на Заукеля и твердо сказал:

— Нет. Таких сообщений я делать не обязан.

— Что?!

— Я не обязан делать таких сообщений, — повторил капитан. — Я не капо и не доносчик. Чтобы остаться в живых, я готов добросовестно выполнять свои обязанности мишени. С меня их предостаточно. Один человек способен хорошо делать только одно дело. Если вы считаете, что этого недостаточно… Заукель поглядел на него внимательно.

— То что?.. Капитан снова развел руками.

— В любом случае я летчик, а не доносчик.

— Понятно.

Заукель повертел в руках зажигалку. Это была красивая вещичка-маленький солдатский сапог, выточенный из золотистого металла. Только сапог почему-то был со шпорой.

— Так значит, вы не были с Земцовым друзьями и не знали, что он собирается делать? — повторил Заукель.

— Нет. Если бы я знал, я постарался бы удержать его от этого шага.

— Да? Почему? — быстро спросил Заукель.

— Я считаю, что такие действия бессмысленны. Потеря машины — слишком малая цена за жизнь человека.

— А иначе вы одобрили бы их? Грабарь подумал.

— Да, хотя от моего одобрения или неодобрения, конечно, мало что зависит. Глядя на капитана, Заукель о чем-то напряженно размышлял. Бергер, сидевший у окна в напряженной позе, подался к нему.

— Что он говорит? — спросил он по-немецки.

— Он говорит, что твой колченогий не такой уж олух, — проговорил Заукель, нахмурившись.

— Ты что? — встревожился Бергер. — Он знает?..

— Ничего он не знает, — с досадой отмахнулся Заукель. Грабарь продолжал сидеть все также невозмутимо, с выражением вежливого внимания на лице. "Колченогий! В бараке под эту кличку подходит только один человек — Алексеев. Правда, это может быть и кличкой, безотносительной к внешности. Но кличка есть. И хромой человек — тоже…"

— Напрасно ты с ним возишься, Готфрид, — сказал Бергер. — Я на твоем месте давно пустил бы его в расход,

— Да помолчи ты, — оборвал его Заукель. Бергер криво усмехнулся.

— Могу и помолчать. Если он тебе так нравится — дай ему патроны… Заукель выпрямился.

— Обер — лейтенант — холодно сказал он. — Как с ним поступить — решаю я, а не вы. Понятно?

"Патроны… Значит, где-то здесь есть патроны для "Ла-5"? Какое решение принял Заукель? Не из любопытства же он вызвал к себе его, капитана Грабаря. Заукель боится, что он может пойти на таран. И он уже принял какое-то решение относительно его, Грабаря. Какое?"

Майор нажал на столе кнопку звонка и бросил вошедшему эсэсовцу:

— Уведите пленного.

Глава десятая

1

В бараке было пусто: поскольку полеты отменили, механиков и летчиков отправили в ангар ремонтировать самолеты. Капитан прилег на нары. Какое решение принял Заукель? Глядя в доски над собой. Грабарь в тысячный раз обдумывал различные варианты побега из лагеря. Пеший способ он отверг сразу же. Массовый пеший побег ни годился — для этого нужны люди и нужно время чтобы их организовать. Ни того, ни другого у капитана не было. С людьми он близко познакомиться не успел, а время зависело от решения, принятого Заукелем. Да и шансы при пешем побеге слишком малы: ведь они почти в центре Германии.