Одинокая лисица для мажора

— Ты мой размер видела и даже нежно пожимала. Было суперкруто, кстати. — Он толкнулся бедрами, вжавшись в мою руку твердостью сильнее, выдохнул с шипением сквозь зубы и отпустил. — Помнишь, м?

Вот же гадство! Конечно я помнила! И даже отчетливее, чем было уместно в нашем положении. Тут такое, а у меня в низу живота кто вроде все в кулаке несколько раз сжал и отпустил, и от этого так… сладко и голодно, что ли.

— Ага, считай, съехал с темы, — буркнула я, тщетно скрывая прорезавшуюся хрипотцу.

— Именно это и сделал. Потому как наша действительность такова: у меня было много девушек. У тебя буду только я. Ничего тут уже, походу, не поделаешь.

— Знаешь, в других бы обстоятельствах я бы как минимум поржала, но скорее бы тебя просто послала с твоими заявами на мою свободу, но боюсь, в этих ты очень даже прав. Если мы живыми не выйдем, то так все и сложится. Других не будет ни у тебя, ни у меня по независящим от нас же причинам.

— Да ладно! Побольше оптимизма и уверенности в себе, Лиска! Их не будет, потому что и другой такой, как ты, нет, и второго такого, как я, не сыскать.

— Угу, все люди неповторимы. И хорош об этом! Ты мне расскажи лучше, каков наш план.

— Он прост до безобразия из-за отсутствия пространства для маневров. Мы немного подождем, пока эти наши сторожа не упьются хорошенько, чтобы реакция была уже не та, а потом станем молотить в двери и требовать воды или пожрать. Мы же типа избалованные детки из богатых семей и терпеть лишения не приучены. А как придут и дверь откроют, станем действовать по обстоятельствам. Нам главное вырваться.

Пить, вообще-то, и правда хотелось очень сильно, а сейчас, как Антон сказал, так и еще больше приспичило. Я сглотнула сухим горлом и поерзала во рту языком.

— А если не придут?

— Придумаем еще что-нибудь.

— Оптимист ты. Изрядно помятые мажор и бродячая дворняжка против двоих здоровенных амбалов. Какова вероятность успеха?

— Мажор, которого пнули под зад из Англии за участие в подпольных боях на бабки, и боевая лисица. У придурков нет ни шанса! — хмыкнув пренебрежительно ответил мой мажор.

Я уставилась на него, почти неразличимого в темноте, и отчего-то горло у меня как обручем жестким сжало, зато сердце будто пальцами мягкими погладили. А может, и прорвемся.

— Кхм… — прочистила я горло. — Как думаешь, сколько им нужно времени на то, чтобы глаза залить?

— Не больше часа, думаю. Нам ведь надо, чтобы они вдатые были, но ходячие. Иначе, хоть убейся мы об эту дверь, никто не придет.

— Считать будем? — Часы же они с него содрали, уроды.

— Не-а. Разговаривать. Расскажи мне о себе, Лиска.

— Что рассказать?

— Все. Можешь по пунктам, как биографию, можешь в произвольном порядке.

Взяв меня за руку, провел в тот самый угол, где нашлась куча тряпья, уселся на пол, привалившись спиной к стене, и потянул меня, вынуждая оседлать его колени лицом к нему.

— Меня зовут Лиза, так что ты почти угадал с прозвищем, — сказала ему, прижимаясь к его груди. А тут так-то не жарко, а мы в одних футболках, и теперь, когда основная горячка схлынула, прохлада становится весьма ощутима.

— И? — погладил Антон губами мой висок.

— И… все. Нечего рассказывать.

— Здрасти! А как же там… родилась, крестилась, училась, мама-папа, бабки-дедки, сестры братья.

— Ну… родилась восемнадцать лет назад, — вздохнув, продолжила и даже чуть куснула его за ключицу за едва слышное “ссыкуха еще”. — Не крестилась, училась в школе при детдоме. Мамы, папы и прочей родни не имею.

Точнее имею, но лучше бы ее и вовсе не было. Уж рассказывать о том и жизни прежней и перед смертью не стану. Наверное, мне еще не достаточно страшно, раз свой стыд победить не могу.

— Ладно. Тогда давай про влюблялась в кого, и как так вышло, что ты мне в руки нетронутой упала?

— Видать, ты необычайно везучий тип, — фыркнула я саркастично.

— Так и есть. — Он обнял меня и запустил пальцы в волосы, принявшись чуть мять мой затылок, и я внезапно прям испугалась чувства уюта внутри и ляпнула:

— Или просто оказался первым встречным на той дороге.

— Ага, попытка изгадить романтик зафиксирована, но не засчитана в силу своей малой эффективности, — ухмыльнулся Каверин и поцеловал меня в скулу. — Так что там с влюбленностями? Мне светит появление на горизонте однажды какой-нибудь затрапезной твоей первой любви?

— А ты конкуренции боишься?

— Нет, просто о месте захоронения тогда надо заранее побеспокоиться.

— Трепло, — усмехнулась я, ощущая, что, несмотря на все, не только смогла расслабиться, но и на меня стала неумолимо накатывать сонливость. — И с чего бы я в кого-то стремного влюблялась?

— Смотри выше в нашей беседе. Равных мне нет и не будет, так что все другие по умолчанию стремные.

— Да не влюблялась я ни в кого. Очень надо.

— Очень надо, но исключительно в меня и прямо сейчас.

Все же зевнула и хотела тряхнуть головой, сгоняя дремоту, но Антон придержал мою голову, укладывая только поудобнее на свое плечо.