Одинокая лисица для мажора

— Да сам ты псих, Корнилов! — взбесилась я, развернувшись и начав колотить пятками. — Я совершеннолетняя, гады! Право имею с кем хочу! Открывайте!

— Согласен, со всеми пунктами обвине… — с явной насмешкой начал Антон, но осекся, и за этим послышался глухой бум о стену, его рваный выдох и шипение “сука-а-а-а!” мажора.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — завопила и забилась я уже истерически. — Не троньте! Не смейте!!

— Вношу предложение: перенести продолжение нашей беседы, господин Корнилов, куда-нибудь в другое место, — прохрипел Каверин. — Камнев, побудешь тут? Хреново иметь двери без замков, учти на будущее.

— Сволочи! Я вас всех убью! Анто-о-он! — завывала я.

— Лись, все нормально! Мы поговорим, и я вернусь, — сказал он мне через дверь.

— Я бы на вашем месте на это не рассчитывал, господин Каверин.

— Корнилов, миленький, родненький, не надо-о-о! — перешла я на мольбы. — Не трогай его! Это все я! Я сама! Корнилов, ну, пожалуйста-а-а, сука-а-а!

— Лиза, не ругайся! — Вот и весь ответ.

Ах вот вы как, значит! Ну сами нарвались!

Метнувшись к окну, я его распахнула и, вывалившись почти по пояс, заорала, что есть сил:

— Роксана-а-а! На помощь! Они Антоху убиваю-у-ут!

Краем глаза засекла, как в комнату ворвался Яр и ломанулся ко мне. Да счаз! Я плюхнулась задницей на подоконник, стремительно развернулась и через секунду уже стояла на карнизе, продолжая орать.

— Ро-о-окси-и-и! Помоги-и-и! Спаси-и-и!

Камнев вывесился в окно и принялся требовать, чтобы я немедленно вернулась, перемежая уговоры отборным матом. Внизу появилась Роксана с перепуганным лицом, Катя с ревущим Егором на руках, Шаповалов и еще кто-то, мне похер.

— Гризли, я вас поубиваю! — зарычала Камнева, присоединяясь к моим угрозам, и ткнула пальцем в меня: — А ты живо вернулась назад!

— Не пойду! — уперлась я. — Пусть они моего мажора отпустят и трогать не смеют!

Камнев из оконного проема пропал, зато появился Антон. Вокруг рта кровь размазана, побледневший, глаза по кулаку, но в остальном целый. И тут же начал вылезать ко мне со своим “Ли-и-ись!”

— Ты долбанулся! — заверещала я. — А ну обратно залазь! Нас двоих не выдержит!

— Ну сдохнем тогда по Шекспиру, и похоронят нас вместе! — оскалился дурной камикадзе, протягивая ко мне руки.

— Лизавета, а ну живо вернулась в комнату! — это уже Корнилов за спиной Каверина загрохотал.

— Слово дай, что ты его не тронешь! — потребовала я.

— Да охота была мараться!

Я бочком пошла обратно к окну. Зараза, высоковато и ссыкотно, однако, оказывается.

— Придушу, заразу! — Антон сцапал меня и затянул обратно, тут же обнимая и начиная раскачивать, а я… Я опять разревелась, как дура какая-то, честное слово.

— Лизавета! — Корнилов бесцеремонно отнял меня у Каверина, быстро осмотрел на предмет повреждений, ляпнул ладонь на затылок так, будто на самом деле боролся с желанием подзатыльник мне отвесить, и тоже обнял. — Ну что же ты бестолочь у меня такая-то? Ну что ему было бы, а? Поговорили бы по-мужски и все.

— Ага, вы поговорили, а мне потом с ним жить и лечить его.

— Ли-и-ись! — выдрал меня из Корниловских лап мажор.

Да что они все меня тискают, как мягкую игрушку? Хотя… пусть их. Приятно даже, и сопли со слезами есть об кого вытереть.

— Размечталась, жить! — раздраженно проворчал Корнилов. — Этот жучара сначала пусть со своими геморроями расплюется, официальное предложение сделает, поженитесь, и тогда живите. А то хвостом своим кобелиным мотнет — и поминай как звали. Нет, никакого совместного житья до брака!

— Поддерживаю! — встрял лыбящийся Боев. — Никакого разврата и прелюбодеяний до официального оформления отношений по законам РФ!

— Ты-то помолчал бы, — процедил сквозь зубы Яр. — Поборник нравственности, прости господи.

— Да вы не офигели ли? — вспыхнула опять я, освобождаюсь от рук Антона. — Вы, бля, в каком веке живете? А ничего, что такие вещи нам самим решать полагается?

— Михаил прав, — внезапно принял сторону Корнилова мажор.

— Чего-о-о? — опешила я.

— Лись, я уже говорил, что мне кое-что утрясти надо.

— Ну так утрясай. А я рядом буду.

— Мелкая, дела эти требуют того, чтобы ты пожила пока отдельно и под присмотром.

Что услышала я? Он от меня отказывается. Отказывает мне в праве быть рядом теперь, когда я на это решилась. Не верит в то, что я на это способна?

— Под присмотром, бля? Я тебе что, собачка на передержке? — процедила, давясь ядовитыми для себя же словами.

— Лись…

— Лиза…

Спелись! Да как так-то?

— Да отвалите вы, понятно? — взорвалась я окончательно. — Какого черта вы за меня все решаете? Постой, Лиза, потихоньку в уголке не отсвечивая, пока я решу проблемы и, может быть, вернусь! Да-да, Лиза, сиди под присмотром, пока мы все не решим, что парень тебе подходит, условия полагающиеся выполнит. Вы не попутали? Это мне решать, а не вам всем!

— Лиза, это все… — начал Корнилов, а Каверин просто молча шагнул ко мне, но я попятилась.