Одинокий друг одиноких

ЭТИХ СЛОВ НЕ УСЛЫШАТ
ЭТИХ СТРОК НЕ ПРОЧЕСТЬ
ЭТИ ПИСЬМА НЕ ПИШУТ
ЭТИХ СУДЕБ НЕ СЧЕСТЬ
ЭТОТ СНЕГ НЕ РАСТАЕТ
ЭТИ КОСТИ НЕ ПРАХ
К ЕСТЕСТВУ ПРИРАСТАЕТ
СЕРЫЙ СТАЛИНСКИЙ СТРАХ
НЕ ЗАБУДЬ ЭТО БЫЛО
ЭТО НАШИ ДЕЛА
ИХ НАИВНОСТЬ УБИЛА
НАС НАИВНОСТЬ СПАСЛА

Большой работник, добрый дядя Вася,
веселый, светлый, статный как каштан,
уверен был в своем рабочем классе,
поскольку с детства, бос и голоштан,
изведал все превратности и нужды,
которые другим прослойкам чужды,
и в паспорте имел хороший штамп.

А я почти не помню. Я теряюсь

в догадках и домысливаю суть.
Я, как психолог, удовлетворяюсь
идеей, что и я когда-нибудь…
А голоса ложатся как колосья,
и не собрать для деток урожай.
Российская судьба — чересполосье,
люби его, сынок, и уважай,

в России мы, сынок, не умираем,

а прячемся, застигнутые тьмой,
как малыши в песочнице — играем,
пока светло и не зовут домой…

…Два запредельных полюса, два великих иномерных магнита растягивают молекулы человеческих одиночеств в разные стороны. Непроницаемо-черное одиночество сатаны. Ослепительно-белое одиночество Бога. Противосущности эти входят в людей и воплощаются избранниками истории с особой силой и ясностью. Два сатанинских одиночества XX века, два раздувшихся одиночества: Гитлера и Сталина — рука Провидения сшибла, как ясно теперь, для скорейшего уничтожения одного из них.

Оба опирались на ложные фантомные общи и намесили кровавые множества разобщенностей, горы одиночеств…

…Мы обязательно еще обратимся к социально-психологическому уровню изучения Страны Одиночества, всмотримся в него и стихами, и прозой, мой Друг, а сейчас вернемся к нашим молекулам.

гомо одинокус

по мотивам из «Цвета судьбы»

Однажды при мне друг-геолог вдруг прямо на шоссейной дороге поднял какую-то невзрачную каменюку и начал раскалывать всегда бывшим при нем геотопориком.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Деньги зарабатываю, — деловито ответил друг и показал камень на расколе.

Я ахнул — дивная красота! Хризолит?..

Подумал чуть позже: и человеки многие так же вот пропадают одиноко в придорожной пыли. На вид — серый булыжник, лужица с ножками или тускленькая стекляшка, уныло глядящая со своей обочины на кусочек неба… Все мимо проходят, а кто и плюнет, и пнет… Внутри — красотища, богатство сказочное, а никто понятия не имеет и сам не ведает. Только чье-то чутье и особый опыт могут такую безликую драгоценность раскрыть…

Есть Бродячие Клады. Сами себя ищут. Солидные Чемоданы считают их сумасшедшими.

Есть существа, заключающие в себе божественные дары: ясновидцы, гении творческой изобретательности, музыки и поэзии, артистизма, пластичности, гении сострадания, гении любви, гении ласки…

Но нет в них энергии самораскрытия и самоутверждения, нет пробивного порыва к завоеванию рынка жизни — напора, часто присущего здоровым заурядным созданиям.

А есть — одиночество..
Всеведение
знаю, ты во всех,
ты переулок мой и дом соседний,
и первая слеза, и первый смех,
и первый поцелуй, и взгляд последний…
Расколото сызмальства на куски,
по одному на единицу крика,
ты плачешь и спешишь, как земляника,
засеивать пожарища тоски…
Разбрызгано, как праздничный огонь,
по искорке на каждую ладонь.
Всеведение — да — твои осколки
я нахожу впотьмах на книжной полке,
в морской волне, в заброшенном саду,
в зрачках звериных,
в розах озаренных,
в узорах сна, в предутреннем бреду,
в оставленных кострищах,
в женских стонах,
в видениях на мраморной стене…
Ты догораешь там, в последнем сне,
ты улетаешь, сказочная птица,
а я вдогонку за тобой пуститься
всю жизнь готовлюсь…