Одинокий прохожий

Как от роду слепым сказать о белом цвете:
Что он, как молоко? Как снег? Как полотно?
И разве объяснишь ты, что такое — ветер,
На ветку показав, стучащую в окно?

Но очевидностью прямого откровенья
Порой, как молнией, душа поражена,
И совершенный слух, и огненное зренье,
Как некий чудный дар, в себе несет она.

И сразу гаснет свет. И ропотом, и мглою
Мы вдруг окружены. Лишь память шепчет нам:
Вот здесь дорога шла, за этою стеною,
Здесь был крутой обрыв, а небо было — там.

«В час, когда душа устанет…»

В час, когда душа устанет
Средь пустыни бытия,
Видеть зорко перестанет,
И один останусь я,

И подступит мрак унылый
К сердцу на исходе дня, —
О, тогда своею силой
Осените вы меня,

Будьте здесь, со мною, друга,
Неба светлые сыны,
Пребывающие в круге
Радости и тишины.

«Сядь сюда, ко мне — и вместе…»

Сядь сюда, ко мне — и вместе
Тех мы вспомним в этот час,
О судьбе которых вести
Больше не дойдут до нас.

Долго будут дни за днями
Вереницею идти,
Вслед за летними дождями
Зимние шуметь дожди, —

И нигде мы их не встретим,
Сколько бы ни жили лет,
Никогда уж не ответим
Им на дружеский привет.

Горьким опытом разлуки
Все богаче мы с тобой.
Подадим друг другу руки!
Я хотел бы всей душой,

Сколько бы ни оставалось
Испытаний впереди,
Неистраченную жалость
На живых перенести.

«Лесная просека переходила…»

Лесная просека переходила
В заглохшую дорогу, с колеями.
Поросшими травой давно не смятой.
Уже смеркалось. Где-то в глубине
Деревья тихо-тихо начинали
Свое вечернее богослуженье,
И солнца красноватые лучи
Ложились на вершины и на ветви.
Стук топора, совсем не нарушавший
Окрестной тишины — так равномерно
Он раздавался в самом сердце леса, —
Вдруг оборвался, — и немного позже
Тяжелый гул протяжно прокатился
И замер в чаше. Мы остановились,
Прислушиваясь к новой тишине.

Смерть дерева… Внизу, на лесопильне,
Где длинными и гладкими рядами
Лежат смолою дышащие доски,
Певучая пила его распилит.
На что пойдет оно? На грубый стол:
В трактире деревенском забулдыга
Вдруг о него пивною хватит кружкой
И заорет неистовую песню.
А может быть, — на мачту: с легким плеском
Однообразно зарокочут волны,
И свежий ветер запоет в снастях,
И серебристая забьется рыба
По доскам дна, упруго изгибаясь.
А может быть, оно пойдет на крест.
И тихого прямого человека
Под ним положат, — и зимой и летом
Совсем один, под тем же самым небом
Все будет крест стоять простым и строгим
Напоминанием о тишине.

«Не вся ушла из мира тишина…»