Одинокий серебряный дракон (СИ)

Карстенд взревел так, что гора аукнулась. Но он не полетел к Гунтеру, остался на одном месте. Хитро прищурил глаза и криво ухмыльнулся, растянув зубастую улыбку влево. Он набрал полную грудь воздуха, распахнул пасть и стремительно бросился вниз, к Хильди. Девчушка мигом спряталась обратно в щель, но от огня это не спасет!

Гунтер успел вылететь перед Карстендом в последний момент. И его объяло пламя.

Гунтер был еще совсем молодым драконом. Он знал и чувствовал, как огонь пульсирует у него в груди, иногда согревая в холодные зимние ночи. Но он не был еще готов выпускать его, не умел управлять им.

Но это не значило, что он был уязвим к огню. Пламя гладило его чешую, от него покалывало кожу, перехватывало дыхание и почему-то болели когти. Конечно огонь мог оставлять на нем ожоги, но только не огонь другого дракона.

Было слышно, как закашляла Хильди. Гунтер опустил хвост к ней в трещину и, почувствовал, как девчонка вцепилась в него, вытянул её на поверхность. Пламя исчезло, словно его проглотил воздух. Гунтер быстро оглянулся на Хильди — не обожглась ли. Карстенд захрипел от ярости. Из его пасти вылетали струйки черного дыма.

— Ты пре…датель. Всех драко…нов. Я убью… вас!

Хильди крепко прижалась к Гунтеру, и он вдруг подумал о том, что она тоже похожа на клубок пламени — теплый и приятный. Только согревающий снаружи. Он немного наклонил к ней голову и тихо сказал, в то же время внимательно следя за Карстендом:

— Спрячься в лесу, он не сможет допустить пожара из-за одной маленькой костлявой девчонки. Если я не вернусь, то когда Карстенд улетит, можешь пожить в моей пещере. Но я все же советую тебе вернуться к людям.

Хильди обняла его за шею и прижалась лицом к щеке. Гунтер с удивлением понял, что она опять плачет. Но уже из-за него.

— Вот только попробуй не вернуться, занудливая серебряная ящерица, — быстро и сердито прошептала она и, поцеловав Гунтера в щеку, убежала в сторону леса.

У Гунтера хватило времени проводить ее взглядом, а затем он повернулся навстречу Карстенду. Давний страх перед ним, подчиняющий себе всю его сущность, был оттеснен в сторону другим сильным чувством — заботой о девочке. Он дал ей свое обещание. Обещание дракона.

Карстенд повалил его с ног, набросившись с неба. Белый и черный дракон сплелись в клубок точно два диких кота, царапая друг друга, стараясь вцепиться в горло и больно отбивая крылья о скалу. Карстенду быстро удалось примять Гунтера, прижав его своим немалым весом и поставив одну лапу на шею. Он дышал с хрипом, приоткрыв пасть. На скуле и плече кровоточили свежие царапины, но Карстенд их даже не заметил. Он крепче надавил на горло Гунтера, чувствуя дикое, живое сердцебиение под ладонью. Серебряный дракон невольно открыл рот, стараясь вдохнуть воздух. Он пытался вырваться из-под Карстенда, но краем сознания понимал, что это невозможно. Он проиграл, едва вступив в бой. Так и должно было случиться. Это неизбежно, едва он снова встретил Карстенда. Смерть появилась рядом с ним в тот самый момент, когда он встретил Хильди — она принесла ее с собою.

Карстенд выпустил когти, с удовлетворением ощущая, как они рвут кожу, входят в плоть и теплеют от крови. Ему нравилось чувствовать, что чья-то жизнь находится в его лапах, что он властен над ней подобно богам. Ему предстояло решить, в какой момент умрет дракон. И он упивался этим чувством.

Наклонившись к задыхающемуся Гунтеру, он прошипел, не без труда собирая отдельные звуки вместе и нагромождая из них слова:

— Твой чело… век тоже… умрет. Я… най…ду его. Убью. Как… те…бя. Сей…час.

Гунтер захлебывался собственной кровью. Перед глазами все угрожающе темнело и расплывалось. Легкие набухли, в груди разрастался крик. Отчаянно хотелось глотнуть воздуха, расправить крылья, которые хрустели под его и весом Карстенда. Ему было больно и страшно.

А еще он чувствовал, как горела щека. Куда его поцеловала Хильди перед уходом. Горела ли когда-нибудь так же щека Теккерея? О чем, о ком он думал тогда, в объятом пламенем доме? И почему все, кто дорог Хильди, погибают от лап Карстенда?

— Ты — ни…кто… — шепелявил Карстенд, медленно сжимая пальцы на шее Гунтера. — Ты… не ге…рой и не… защи…тник. Ты — мер…твец…

Карстенд крепче вонзил когти в шею Гунтера, приоткрыл пасть, целясь в горло.

Два удара сердца.

Еще миг.

Гунтер словно окаменел. Удар сердца.

Внутри него разгоралось, разрасталось пламя. Не то, которым Карстенд спалил две деревни. Этот огонь был другого толка, и он вряд ли был знаком черному дракону.

Гунтер не допустит, чтобы он нашел Хильди. Не допустит, чтобы она снова плакала. И не допустит, чтобы Карстенд убивал снова и снова.

Черный дракон метнулся к горлу серебряного дракона, хищно приоткрыв пасть. В тот же миг серебряный дракон резко встрепенулся и вцепился в черное горло за миг до того, как зубы Карстенда коснулись его кожи.