Одинокое место

Поздно вечером Матс отвозит ее домой, и она говорит: «Кристина выглядит вполне бодрой и здоровой». Он объясняет: «Так только кажется, на самом деле у нее по-прежнему страшная слабость, она засыпает днем, продолжает обследовать сердце, поэтому положение у нас все еще хрупкое». «Но она, должно быть, радуется успеху трилогии, – возражает свекровь, – значит, все не так уж и плохо».

* * *

Я не пишу. Не берусь за новый роман. Зато у меня много другой работы. Литературные салоны, беседы о кино, я читаю и пишу критические статьи. Сотрудничаю с выставкой в Музее северных стран, рассказываю о Джойс Кэрол Оутс в Гётеборге.

Делаю подкаст со Свеном Теглундом. Это игра, как я люблю. Когда не тянешь всю ношу на себе, а можешь разделить ответственность, трудиться вместе. Мы с Осой продолжаем встречаться по работе. Я знаю, что мне повезло, но все равно ощущаю себя беззащитной. Физически чувствую, как сжигаю энергию на работе, а потом лежу разбитая.

Пишу большое эссе для «Свенска Дагбладет» о «Скорбных дневниках» Ролана Барта[53]. Полные отчаяния строки, написанные после смерти обожаемой матери:

«31 июля 1978 года. Одного мне хочется – обжить свое горе».

И я горюю. Живу в замедленном скорбью времени. Невозможно стать веселой по заказу. Мне надо найти себя в этом «потом», ставшим моим новым, неузнаваемым «сейчас». Каждый день я чувствую страх – а вдруг я снова заболею, вдруг умру, что будет с детьми? Я не могу противостоять этой мысли, не могу отогнать ее. Только выжидать, позволять времени тянуться, минута за минутой. Утешать себя мантрой, что тело и душа обязательно исцелятся.

* * *

Доктор Эрика говорила, что надо постараться не набирать вес, который так быстро растет при приеме «Тамоксифена» и климаксе, потому что, когда прекращается овуляция, эстроген вырабатывается в жировой ткани. Ладно, не набирать вес, придумаю какую-нибудь диету, а то поесть я люблю, метод 5:2, когда страдаешь два дня в неделю, зато остальные дни наслаждаешься жизнью. Вместо того чтобы постоянно ограничивать себя – это слишком тяжело и скучно. Доктор Эрика одобряет мою идею. А еще лучше придерживаться средиземноморской диеты, сократить потребление красного мяса и плохих жиров, отказаться от мясных деликатесов, вместо этого обогатить рацион продуктами из цельного зерна и овощами, зеленью, рыбой, фруктами, ягодами и орехами. Да, можно сказать, что диета при болезни совпадает с экологичной едой. Мы должны перестроиться, я пока еще не веган. Стараюсь придерживаться вегетарианской пищи, но питаться, получая необходимые вещества, нужно всей семье. Я не всегда могу готовить себе отдельно.

«Хотите посетить четыре групповых занятия вместе с другими пациентками?» – спрашивает доктор Эрика. Там будут психолог, онколог, терапевт, диетолог и физиотерапевт. Не просто хочу, мне это необходимо. Самой мне не справиться. И с ближайшим окружением такое не разделишь. Прежде всего потому, что я пока не могу платить за возможность излить печаль и тревогу тем, чтобы выслушивать что-то подобное в ответ, как это было раньше. Я еще недостаточно окрепла. Не могу взваливать себе на плечи чужую боль, чужой страх. Не могу нести на вытянутых руках всех тех, кто вторгается в душу. Неважно, знаю я этих людей или это чужаки. Я не выдержу самоубийств, психических диагнозов, нервных срывов, как не выдержу и более мелких людских неприятностей. Сначала мне надо залечить собственные раны, расчистить место. Может, мне уже никогда не захочется расчищать место для других. Возможно, отныне я смогу поддерживать только свою семью, и большего от себя требовать не стоит. Все эти отчаявшиеся взрослые дети протягивают ко мне руки. «Помоги мне. Посмотри на меня. У тебя есть все – оглянись на тех, у кого нет ничего в этом мире».

* * *