Одинокое сердце

Настроение было на нуле. Ни горячий душ, ни плотный ужин не улучшили его. Скудная переписка с Таней привела к тому, что нам следует чаще общаться, но я не могла назначить с ней день, чтобы отправиться в кино, в которое мы так и не сходили, опасаясь, что снова понадоблюсь начальству в самое неподходящее время. Таня старалась выглядеть спокойной и понимающий, но я смогла прочесть между строк ее обиду. Так хотелось сказать подруге, что сама в расстроенных чувствах. Но больше всего я запуталась.

Еще накануне мне казалось, что мы смогли с Виктором договориться, а сегодня он был для меня чужим человек. Может, я все придумала? Насочиняла? А он, взрослый здравомыслящий человек, понял, что возиться со скромницей-девицей плохая затея и решил порвать наши отношения? Хотя, я была не прочь, если бы Виктор сказал мне об этом, а не отвергал в подобной манере.

С надеждой, что все разрешится вскоре, я уснула. Утром все повторилось. Бешеный темп на работе, скандалы в компании, кое-кто даже собрался увольняться. Я завалена работой, Инна еле успевает отвечать на звонки и письма. Виктор бушует. И все также игнорирует меня. Чужой человек.

В таком режиме прошел еще один день, а вечером я получила звонок с неизвестного номера.

— Алло, — напряжено произнесла я, надеясь, что меня не выдернут в одиннадцать вечера на работу, потому что сил встать с дивана уже не было.

— Мара, привет! — низкий раскатистый голос Роба я узнала бы из тысячи.

Вся усталость улетучилась вмиг. Я невольно улыбнулась и поприветствовала старого знакомого.

— Как у тебя дела? — будничным тоном поинтересовался он, а я напряглась, задумавшись на мгновение, а не рассказать ли Громову, как на работе бушует Виктор. Может, повлияет на друга? Хотя, после жалобы, моя голова полетит с плеч.

— Вполне не плохо, — постаралась, чтобы голос звучал бодро.

— Вик не донимает? — будто почувствовал Роб, но я поторопилась его переубедить.

— Он трудоголик. Так что все в рабочем привычном режиме, — почти не соврала, вспоминая, как обычно нам работалось до того момента, как Никольский сорвался.

Громов усмехнулся, но больше не стал расспрашивать.

— Ты подумала над моим предложением?

— Еще нет, — улыбка пропала с губ.

Роберт предлагал мне заниматься в его зале, но я не была уверена, что готова вернуться к тренировкам.

— Мара, — его голос звучал обволакивающе, низкий, немного хриплый, — я не приму отказа. Давай подумай, и я жду тебя. Лично займусь твоими тренировками, если ты боишься.

— С чего ты взял, что я боюсь? — внутри все сжалось.

Роб попал в цель. Одно слово и выбил весь воздух.

— Ты бросила тренировки после смерти отца. Ты пропала, перестала со мной общаться. Да и вообще, со всеми, кто когда-либо дружил или знал тебя и Александра.

На глазах навернулись слезы. Да, после похорон папы я закрылась от внешнего мира. Вычеркнула почти всех людей. Лишь Таня, которая никогда не была связана со спортивным клубом, осталась со мной. Еще и Павел, который сам нашел меня спустя год после трагедии.

— Ты знаешь мои причины не возвращаться к занятиям, — произнесла я.

— Это не причины, а страх, — возразил Роб. — Перестань прятаться и приезжай. В любое время. Я буду ждать тебя, — голос тихий и вселяющий уверенность, но я по-прежнему боюсь.

— Спасибо, Роб — стальной лоб, — шепчу в ответ. — Я подумаю и позвоню. Обещаю.

Он прощается со мной, желает удачи и ждет моего звонка. Но я не знала, как сказать ему, что не готова. Мне нужно время.

Обстановка, которая тугим узлом завязывалась на моей шее, накалилась к пятнице. За неделю я была вымотана физически и эмоционально. Стараясь сохранить дружелюбный настрой и бодрость духа, я пряталась за этой маской, находясь на грани отчаяния.

Никольский был верен себе. Каждое утро начиналось со списка заданий, выполнить который получалось ближе к восьми-девяти вечера, поэтому у меня не оставалось времени на пустую болтовню с Инной, на переписку с Таней или еще что хуже, я почти не пересекалась с Виктором, пусть и работал он в соседнем кабинете.

Как мне и обещала Инна, в пятницу я переселилась в свой собственный кабинет, находившийся по соседству с приемной. Помещение оказалось достаточно просторным для одного сотрудника, светлым в отличие от обители Никольского. Высокое окно, строгая, но приятного серого оттенка мебель. Даже свой личный кожаный диванчик в углу.

Правда, насладиться прелестями свежего ремонта мне не удалось. Через час, как я переехала на новую территорию, у меня появился новый список дел. И спускаясь вниз, на парковку в обнимку с кипой бумаг, которые необходимо доставить лично в руки, я задумалась, что необходимо будет поблагодарить Виктора. Пусть и видеть меня он в последние дни не желал.

После разъезда по городу я вернулась в офис ближе к вечеру и встретила в приемной довольную Инну, нехотя ковыряющуюся в пиале с вареньем, которое, судя по всему, ей принесла в качестве взятки Светлана Сергеевна, наша бухгалтерша. Этим вареньем она и меня задабривала, когда Виктор начал вести войну с собственными сотрудниками.