Одиссей Фокс

— Оу, нижайшие извинения, ваше высочество! — тележка резко сменила тон, отъехала назад и даже сделала что-то вроде книксена: завалилась на бок, опираясь на свои щупохваты.

— Не стоит извинений, — идеально-мило улыбнулась Ана, но ярко-фиолетовый всплеск в волосах выдал её чувства. Как бы неформально она себя не вела, дочь техно-бога с рождения привыкла к совсем иному обращению.

— Бекки, тебя инсталлировали в новую модель? — Фокс технично сменил тему.

— Только что с конвейера! — похвасталась тележка. — Я теперь такая продвинутая: встроенный принтер упаковок и вкусовой корректор для испорченной еды. Вам надо чего-нибудь откорректировать? Ну, кроме ваших кислых мин, ха-ха-ха! Ладно, шучу. Я помчалась по делам, у меня полно дел, ясно?!

И, не дожидаясь ответа, герцогиня укатила в сторону складов.

— Ещё члены экипажа, с которыми мне следует познакомиться? — кристально-вежливо уточнила Ана.

— Чернушка, — кивнул Одиссей, с нежностью погладив шершавый чёрный овал. Птица уже третий день как ушла в себя: впала в глубокий биологический стазис, свернулась в непроницаемо-чёрное яйцо и беспробудно спала прямо на панели управления.

— Не пойму, кто это, — прищурилась Ана, сверяясь со своим нейром. — Только что открытый вид, эээ, «Одиссеус Фокс», серьёзно? Эта птица — ваше открытие?

— Её открыли Ниссы. Вернее, откроют годы спустя. Это необычная история.

— Я начинаю подозревать, что все ваши истории необычные, — сказала Ана без улыбки. Она никак не могла окончательно выбрать, сомневаться в этом странном человеке или восхищаться им; волосы девушки были серо-синего, щемящего и тревожного цвета.

— Чернушка птица редкая, и сейчас на отдыхе, — объяснил детектив, стараясь разрядить обстановку. — А в системах управления живёт Гамма, наш искусственный интеллект. Говорят, он очень продвинутый, но вряд ли таким можно удивить олимпиара.

— Я не настоящий олимпиар, а пока только будущий, — Ана смутилась, и объяснение вышло слегка путаное. — Мы возносимся в двадцать один год, а до того живём как…

Она замялась.

— Обычные смертные, — улыбнулся Фокс.

— Нельзя так говорить, это унижает подданных, — пробормотала девушка, не глядя ему в глаза.

Одиссей был убеждён, что правда способна причинить боль, но не может унизить — она унижает лишь тех, кто от неё прячется. Поэтому детектив пожал плечами:

— Не чувствую себя униженным, ведь олимпиары и правда выше в развитии. Тем более, таких устаревших людей, как я.

— Зато вы без всяких апгрейдов в сто раз умнее меня! — резко возразила Ана. — И моих братьев с сёстрами.

— Это вряд ли.

Он вспомнил Ареса, у которого и тело-то было условное: сгусток невероятно мощных и сложно устроенных энергетических полей. Он превосходил князей Руси, улучшенных до кончиков ногтей, как они превосходили неандертальцев. Князья были всё те же «мешки с костями», что и миллион лет назад, просто мешки с костями и гаджетами — а олимпиары превратились в техно-богов. Кто знает, что технологии сделали с их восприятием и мышлением… К счастью, Ана была не похожа на своего брата. Даже когда начинала «божественно светиться», она выглядела как обычный человек — в лучшем смысле этого слова.

Но ей уже недолго оставалось такой быть.

— Значит, техно-богами становятся, когда возносятся — в двадцать один год. А тебе сейчас?

— Двадцать.

А ведь она сильно изменится после вознесения. Что это вообще означает: стать высшим существом? Явно не то же самое, что поставить новый чип или искусственный орган — это будет тотальное перерождение, как будто в одно мгновение тебе пятнадцать, а в следующее уже пятьдесят. В роковой час милая Ана станет мудрой Афиной: властным и могущественным, почти бессмертным существом. Если доживёт.

— Одиссей? — спросила девушка, всматриваясь в его отрешённое лицо. Она поняла, что Фокс выпал из реальности в поток своего мифотворчества.

— Окей, принцесса, — детектив словно очнулся. — Сейчас мы быстренько установим, откуда исходит угроза.

— Вот прямо быстренько? — невольно улыбнулась она.

— Знание об этом уже в твоей голове.

— Но… С чего вы взяли?

— Ты не можешь бояться смерти, о причинах которой ничего не подозреваешь. Знаки, которые ты повсюду видишь, не мистика и не волшебный дар — а способность разума расставлять акценты и выделять из окружающего мира то, что важно для твоего сознания. Или подсознания.

— То есть, я начала видеть знаки о смерти, когда подсознательно поняла, что меня хотят убить?

— Именно так.

— Но если мой мозг давно догадался об угрозе, то почему я столько месяцев живу в страхе, а так и не могу понять, кого именно боюсь?! — её руки дрогнули, не в силах спрятать напряжение и стресс. — Почему я до сих пор не осознала собственную догадку?!

— Что-то тебе мешает. И как только мы узнаем, что — раскроем дело.

Ана взяла себя в руки.

— Разве можно «быстренько» вычислить, откуда исходит опасность, если она может исходить откуда угодно?

— Вселенная огромна, а типов угроз всего три. Выгода, ненависть и случай.

— Случай?