Одиссей Фокс

— Зачем? — тихо спросил бухгалтер, но его голос утонул в нарастающем вое турбо-продува. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч пакетов, коробочек, пачек, баночек, бутылок, упаковок, блистеров, бустеров, паллет и многое, многое другое — устремились в открывшуюся дыру, увлекая левикресло и корзинки вместе с ними.

Они вылетели в псевдо-атмосферу астероида, и Одиссей с огромным облегчением увидел здоровенный бок «Мусорога». Гамма не обманул ожиданий и не отстал от внезапно снявшегося с орбиты космаркета с хозяином внутри.

— Жаниэль! — крикнул Фокс, напоминая няше. И обернулся, чтобы увидеть, как инсектоид рывком просыпается, дико вскакивает, суча руками и ногами, озираясь, затем выхватывает из сумки нуль-портальную сферу, активирует её и исчезает в заранее настроенное место. Куда он не мог сорваться раньше срока, и потому был вынужден тянуть время, изображая грабителя.

Всё вокруг содрогалось, товары сталкивались и разлетались, вихрились и кружились в мощных потоках воздуха. Вакуумные упаковки звонко выстреливали, дутые пакетики лопались, осыпая пространство ворохами снэков, которые хрустели, как молодой снег вперемешку с попкорном. Газировки облегчённо взрывались, выпуская напряжение, которое держали столько лет. Охапки свежей зелени и трав слетали с поддонов и смешивались с овощами и фруктами, создавая причудливые салаты. Рыбы и морские гады выпрыгивали из контейнеров и ёмкостей, словно пытались убежать, и плыли в воздухе, аки в воде, виляя хвостами и возмущённо разевая рты. Шампанское торжественно бухало, а ларнийские устрицы гипнотически переливались. И даже бронированные геранские яйца, тяжёлые, как пушечные ядра, с грохотом сталкивались в воздухе, отскакивая друг от друга и сшибая всё на своём пути.

Повсюду искрился фееричный фейерверк инопланетных продуктов. Товары всех размеров, цветов и форм кувыркались, слагаясь в туманности и галактические спирали на фоне космоса, который становился всё ближе и ближе. А ещё где-то сбоку и впереди от астероида неумолимо вырастала громада лайнера размером с крупный мегаполис. «Колоссаль» сверкал тысячами огней, и гордо плыл в торжественной тишине, не обращая внимания на мелкую суету. В сравнении с таким гигантом даже крупное тело «Мусорога» было как мяч, летящий в борт элитной яхты.

Эллеонора очнулась и пронзительно завизжала:

— О, вечные звёзды!!! Мы сейчас вылетим в космос и умрём!!! Великие предтечи, заберите других, но спасите меня!!! Я… — мохнатенький лурианский кокос залетел ей в рот, и дама вынужденно умолкла.

У Фокса, в груди которого последние пятнадцать минут стоял нервный ком, внезапно навернулись слёзы. В происходящем было какое-то космическое великолепие, неизбежная предопределённость. Покинув космаркет, они уже никак не могли повлиять ни на свою траекторию, ни на точку, в которую прилетят. Вращение начало отклонять их в разные стороны…

Одиссей… Нас сносит… донеслась слабая мысль няши.

Но тележка Фокса, кувыркаясь, летела в другую сторону. Ещё пара секунд, и они вылетят в открытый космос, станут уже космическим мусором.

Удивительно, как работает мозг в секунды смертельной опасности. Время словно замедляется, и ты успеваешь сделать то, чего не мог даже заподозрить себя способным успеть. В стремительном и грациозном рывке Одиссей Фокс высунулся из тележки и успел подхватить из реки товаров внушительную коробку и маленький пакетик за мгновение до того, как они канули в общий продоворот. Увесистый «Императорский корм для Императорских пингвинов» и маленький и манящий «Незабываемый Острый Суп Ям-Ям».

А затем броня баржи распахнулась, как зияющая пасть Харибды, но это была пасть спасения. Оттуда выстрелили гибкие хваты, схватили и оплели корзинку с Одиссеем и бухгалтером, левикресло с тремя пассажирами и тележку со змеями, которые в шоке прильнули друг к другу, сплелись и жались ко дну корзинки, дрожа. Их всех затянуло в чрево мусоровоза, и туда же низверглись, гонимые турбо-ветром, все роскошества продуктовых облаков.

Как только створки сомкнулись за спинами спасённых, «Мусорог» рванулся прочь от астероида, падающего на «Колоссаль». Он успел отойти на приличное расстояние, когда лайнер вдруг осветился импульсом тревоги, его могучее защитное поле судорожно содрогнулось и выплюнуло застрявший в днище астероид.

— Что вы сделали? — тихонько спросил луур.

Он сгорбился в корзинке, побитый о прутья и весь взъерошенный. Впрочем, остальные были ещё смешнее: облитые сиропами, измазанные тушенками, блестящие маслами, осыпанные овощами и фруктами, припудренные порошками и посыпанные крошевом из сухих завтраков и поломанных крендельков.

— Я дал поэту телепортироваться туда, куда он хотел. В главную залу литераторов, прямо на церемонию награждения.

— Он хотел не просто взорвать их, а ещё и покрасоваться перед этим?