Одиссея блудного мужа

– К тебе. Ты уж подожди их дома, никуда не уходи. Пускай у тебя поживут. Мне спокойней будет. Ты за ними присмотришь. Олега нет, квартира пустая. Делать тебе, по большому счету, нечего. Они у меня неприхотливые, едят все. Саньке покупай сосиски сливочные, он их любит. И обязательно йогурты, только не обезжиренные. На ребенке не экономь. Апельсины не давай – у него на них аллергия. В школу пойдет после праздников, проверишь у него математику, и диктанты попишите. Что еще? А Вадим сам пусть ищет пропитание. Он меня разозлил, и я думать о нем не хочу. Это же надо – меня обозвать самкой павиана! Какая она из себя – помнишь?

– По-моему, с красной попой.

– О! Даже в этом проявилась его гадкая натура, поприличней животного не мог подобрать. Если кто-то ему позвонит, прислушайся.

– Делать мне больше нечего, как за твоим бывшим мужем следить! – возмутилась я.

– Это не слежка, а добровольная помощь подруге. Мне интересно, как он один будет справляться с ребенком. Наверное, ударится во все тяжкие, а про сына забудет. Ты время от времени напоминай ему об отцовском долге.

– Алина, ты меня умиляешь. Выставила мужа за порог, а теперь переживаешь, чем он будет заниматься без твоего чуткого руководства. Ты как собака на сене! И о Саньке ты тоже позаботилась своеобразно, переложив на меня все заботы о нем.

– Ой, не знала я, что ты такая! Я тебя считала своей подругой, думала, ты мне добра желаешь, а ты… Неужели тебе все равно, где мыкается ребенок твоей лучшей подруги с отцом-бабником? По каким чужим углам и притонам?

Алина еще долго разорялась по поводу бывшего супруга, а я стояла и думала, почему оказываюсь всегда крайней. Мало мне своих проблем? Так еще Алина повесила на меня своего мужа и ребенка. Хотя против Вадима и Саньки я ничего не имею, комнаты свободные у меня есть, пускай себе живут.

Раздался робкий звонок в дверь, но я уже знала, кому иду открывать. На пороге стояли Вадим с Санькой, они жались друг к другу и выглядели как два птенца, выпавшие из гнезда. Особенно маленький Санька растрогал меня до слез, он то и дело тер нос платком и тыкался лицом в отцовский рукав. Вадим тоже не знал, как объяснить мне свой визит.

Я прервала затянувшуюся паузу и облегчила Вадиму задачу:

– Да чего уж там. Все знаю, заходите! Жить есть где, – я проводила их в комнату. – Здесь вам будет удобно. Диван раскладывается. Располагайтесь быстрее – и на кухню, я вас чаем напою.

Через пятнадцать минут мы сидели за обеденным столом, и я слушала версию всего произошедшего со слов Вадима.

– Представляешь, смог купить билет только на ночной поезд. Утром, прямо с поезда мчусь домой, везу всем подарки, а оказывается, меня дома тоже ждет сюрприз, да еще какой! Эта рыжеволосая горилла разгуливает в моем халате, в моей квартире и ест из моего холодильника! А когда я увидел, как его пятки свисают из моих тапок, тут уж не выдержал и спросил у жены: «Кто это?» На что ответа не получил, зато узнал, что я старый потаскун, волочусь за всеми юбками подряд, уехал с молоденькой аспиранткой якобы в командировку, а сам черт знает чем с ней занимаюсь.

– Подожди, а разве ты не с Ленкой Семеновой в Харьков укатил?

– Да, отпираться не буду, Семенова тоже со мной в поезде ехала, только в другом вагоне. И не на конференцию, а на собственную свадьбу торопилась.

– Ты меня не обманываешь? Разве у вас с ней не роман?

– Какой роман? У нее роман с местным харьковским воротилой. Видела бы ты, на какой машине он ее встречал! Крутая тачка, не из дешевых!

– А как же Люся Коновалова? Она сказала Алине, что ты свой доклад не взял, – растерянно пробормотала я. Оперетта какая-то получалась. Муж вроде и не изменял, а жена клин клином вышибает, в отместку ему выходит замуж за другого.

– На конференциях собираются сотни людей, и не все выходят на трибуну. А тот доклад, что я не взял с собой, я готовлю совершенно на другую встречу. Люся Коновалова… Она слышала звон, да не знает, откуда он. Я еще ей скажу пару нежных слов!..

– Отчего же тогда Алина такой сыр-бор подняла?

– Мне бы самому хотелось это знать. А еще где она нашла этого Кинг-Конга и почему он живет в моем доме и ходит в моем халате. – Вадим посерел лицом и сжал кулаки.

– Понимаешь, – я начала оправдываться за свою подругу, – когда Алине пришло в голову, что ты ей изменяешь, она была в истерике. Била посуду, кричала, что убьет тебя, ее и себя. Нет, не переживай, себя бы она не убила никогда. Мы с Олегом решили ее отвлечь и пригласили на рыбалку. Там она и познакомилась с Густавом Шульцем. Он немец, приехал к Олегу по делам фирмы. Ей-богу, мы не хотели…

– Там она этого рыбца в сети и поймала? И какие же планы у моей женушки?

Я чуть было не ляпнула: «Далекоидущие планы, Вадим, далекоидущие», но вовремя прикусила язык и, дабы его не расстраивать, сказала:

– Не знаю, насколько у нее все серьезно, но мне кажется, это все она делает, чтобы позлить тебя. Может, она еще все осознает и вы простите друг друга.

– Меня-то за что прощать?

– Кто его знает, может, и ее не за что!