Одиссея капитана Блада

столько жестокостей, что ради тех, кто может здесь оказаться после нас, я
хочу, чтобы вы получили хороший урок, который остался бы у вас в памяти. В
кормовой рубке лежит сейчас Джереми, чью спину вы разукрасили во все цвета
радуги. Бедняга проболеет не меньше месяца. И если бы не испанцы, то сейчас
он, может быть" был бы уже на том свете, и там же мог бы оказаться и я…
Но тут выступил вперед Хагторп, высокий, энергичный человек с резкими
чертами привлекательного лица.

– Зачем вы тратите время на эту жирную свинью? – удивленно спросил

бывший офицер королевского военно-морского флота. – Выбросите его за борт,
и дело с концом.
Глаза полковника вылезли из орбит.

– Что за чушь вы мелете?! – заревел он.

– Должен вам сказать, полковник, – перебил его Питер Блад, – что вы

очень счастливый человек, хотя даже и не догадываетесь, чему вы обязаны
своим счастьем.
Вмешался еще один человек – загорелый, одноглазый Волверстон,

настроенный более воинственно, нежели его товарищ.

– Повесить его на нок-рее! note 32 – сердито крикнул он, и несколько

бывших невольников, стоявших в шеренге, охотно поддержали его предложение.
Полковник Бишоп задрожал. Блад повернулся. Лицо его было совершенно
невозмутимо.

– Позволь, Волверстон, но командуешь судном все-таки не ты, а я, и я

поступлю так, как найду нужным. Так мы договаривались, и прошу об этом не
забывать, – сказал он громко, как бы обращаясь ко всей команде. – Я хочу,

чтобы полковнику Бишопу была сохранена жизнь. Он нужен нам как заложник.
Если же вы будете настаивать на том, чтобы его повесить, то вам придется
повесить вместе с ним и меня.
Никто ему не ответил. Хагторп пожал плечами и криво улыбнулся. Блад
продолжал:

– Помните, друзья, что на борту корабля может быть только один

капитан. – И, обернувшись к полковнику, он сказал: – Хотя вам обещано
сохранить жизнь, но я должен впредь до нашего выхода в открытое море

задержать вас на борту как заложника, который обеспечит порядочное поведение
со стороны губернатора Стида и тех, кто остался в форте.

– Впредь до вашего выхо… – Ужас, охвативший полковника, помешал ему

закончить свою речь.

– Совершенно верно, – сказал Блад и повернулся к офицерам,

сопровождавшим Бишопа: – Господа, вы слышали, что я сказал. Прошу передать
это его превосходительству вместе с моими наилучшими пожеланиями.

– Но сэр… – начал было один из них.

– Больше говорить не о чем, господа. Моя фамилия Блад, я – капитан