Одиссея капитана Блада - английский и русский параллельные тексты

Mr. Blood was thrust by his guards into the courtyard, where Pitt and Baynes already waited.	Конвоиры вытолкали Блада во двор, где уже находились Питт и Бэйнс, ожидавшие отправки в тюрьму.
From the threshold of the hall, he looked back at Captain Hobart, and his sapphire eyes were blazing.	На пороге дома Блад повернулся лицом к Гобарту, и в синих глазах доктора вспыхнул гнев.
On his lips trembled a threat of what he would do to Hobart if he should happen to survive this business.	С его уст готово было сорваться обещание того, что он сделает с капитаном, если ему удастся выжить.
Betimes he remembered that to utter it were probably to extinguish his chance of living to execute it.	Однако он вовремя сдержался, сообразив, что высказать такое обещание вслух было бы равносильно тому, если бы он сам захотел погубить все надежды сохранить жизнь, нужную для осуществления этого обещания.
For to-day the King's men were masters in the West, and the West was regarded as enemy country, to be subjected to the worst horror of war by the victorious side. Here a captain of horse was for the moment lord of life and death.	Сегодня люди короля были владыками на Западе[11], где они вели себя, как в завоеванной стране, и простой кавалерийский капитан играл роль властелина жизни и смерти людей.
Under the apple-trees in the orchard Mr. Blood and his companions in misfortune were made fast each to a trooper's stirrup leather.	Блад и его товарищи по несчастью стояли под яблонями сада, привязанные к стременам седел.
Then at the sharp order of the cornet, the little troop started for Bridgewater.	По отрывистой команде корнета Дрэйка маленький отряд направился в Бриджуотер.
As they set out there was the fullest confirmation of Mr. Blood's hideous assumption that to the dragoons this was a conquered enemy country.	Страшное предположение Блада о том, что для драгун эта часть Англии стала оккупированной вражеской страной, полностью подтвердилось.
There were sounds of rending timbers, of furniture smashed and overthrown, the shouts and laughter of brutal men, to announce that this hunt for rebels was no more than a pretext for pillage and destruction.	Из дома послышался треск отдираемых досок, грохот переворачиваемой мебели, крики и смех грубых людей, для которых охота за повстанцами была лишь предлогом для грабежа и насилия.
Finally above all other sounds came the piercing screams of a woman in acutest agony.	И в довершение всего, сквозь этот дикий шум донесся пронзительный крик женщины.
Baynes checked in his stride, and swung round writhing, his face ashen.	Бэйнс остановился и с выражением муки на пепельно-бледном лице обернулся к дому.
As a consequence he was jerked from his feet by the rope that attached him to the stirrup leather, and he was dragged helplessly a yard or two before the trooper reined in, cursing him foully, and striking him with the flat of his sword.	Но рывок веревки, которой он был привязан к стремени, свалил его с ног, и пленник беспомощно протащился по земле несколько ярдов[12], прежде чем драгун остановил лошадь. Осыпая Бэйнса грубой бранью, солдат несколько раз ударил его плоской стороной своей сабли.
It came to Mr. Blood, as he trudged forward under the laden apple-trees on that fragrant, delicious July morning, that man - as he had long suspected - was the vilest work of God, and that only a fool would set himself up as a healer of a species that was best exterminated.	В это чудесное и душистое июльское утро Блад шел среди яблоневых деревьев, склонившихся под тяжестью плодов, и думал, что человек, как он давно уже подозревал, - это не венец природы, а ее отвратительнейшее создание, и только идиот мог избрать себе профессию целителя этих созданий, которые заслуживали уничтожения.
Chapter III	Глава III