Одиссея кота Бродского

Но автор книги, как и положено по оригинальному рецепту «Московского мула», пьет коктейль только из медной кружки.

Нью-Йорк, кот Миссисипи и коктейль «Московский мул» из «Самовара»

Прочитав в «Новом мире» очерк «Пьяцца Маттеи, или последний вечер в Риме», один из учредителей нью-йоркского ресторана «Русский самовар» Роман Каплан написал в моем Facebook: «Не надо ездить в Рим. Зайдите в „Самовар“, закажите коктейль „Московский мул“ и обязательно в медных кружках. Заодно увидите кусочек истории».

Мы с магическим котом Миссисипи ответили Роману:

«Дорогой Роман, Вы совершенно правы! Зачем ездить в какой-то Рим, тащиться в такую даль, когда можно быстренько подлететь в Нью-Йорк:), зайти в ресторан „Русский самовар“, основанный Бродским, Барышниковым и Капланом, заказать коктейль „Московский мул“ в медной американской кружке (кстати, как и положено по оригинальному рецепту коктейля), выпить его, как следует закусить, а потом посмотреть кусочки истории в „Самоваре“, а также презентацию книги „Бродский и судьбы трех женщин“:). Обо всем этом мы с Вами уже договорились по телефону, и теперь 2873 моих фб-друга по всему миру — в России, Европе, Израиле и Америке ждут, какая дата лучше всего подходит Вам и Михаилу Барышникову для проведения этого замечательного мероприятия!»

«Грузите апельсины бочках» и готовьте 2873 медных кружки для коктейля «Московский мул», который будет литься рекой из «Самовара»!:)

Михаил Барышников заканчивает спектакль «Бродский/Барышников» строкой-завещанием из стихов поэта и друга:

«Прощай, позабудь и не обессудь. А письма сожги, как мост».

Франц Кафка тоже завещал своему другу Максу Броду сжечь его рукописи.

Но Брод нарушил завещание друга и не сжег их, а сохранил для человечества.

Точно так же и Михаил Барышников не позабыл и не сжег стихи-письма друга в своей памяти, а гастролирует с ними по всему миру, читает их людям и воплощает их в движении.

«Меньше всего я интересуюсь тем, как люди двигаются. Меня интересует, что ими движет», — говорила знаменитая немецкая танцовщица и хореограф Пина Бауш.

Роман Каплан и Михаил Барышников в ресторане «Русский самовар» в Нью-Йорке (фото Ольги Хрусталевой).

«Брод Бродского»: Михаилом Барышниковым движет желание как можно дольше сохранить живую память о рано ушедшем друге (фото Stephanie Berger из спектакля в Baryshnikov Art Center, N.Y.).

Михаилом Барышниковым движет желание как можно дольше сохранить живую память о рано ушедшем друге. За это он получил от автора книги, где находится рецензия «Бродский/Барышников — звенья одной цепи», высокий титул:

«Брод Бродского».

Последний диалог с котом Миссисипи, или Магический Код Иосифа Бродского

— Как ты хочешь назвать свою книгу? — спросил кот, глядя в мой компьютер.

— Это не книга, а скорее фоторепортаж о нашей с тобой Одиссее по городам и весям мира. Думаю, его так и назвать: «Одиссея магического кота Миссисипи», — ответил я.

— Тут и ассоциации с Гомером, и тайна магического кота, и шесть букв «С», так любимых поэтом.

— Название неплохое, — задумчиво заметил кот, — но я бы назвал иначе: «Магический кот Иосифа Бродского».

— Почему?

— Потому, что в русском языке слово «кот» слышится как «код», и мое название акустически звучит как эхо второму смыслу: «Магический Код Иосифа Бродского».

— Прямо как у Дэна Брауна получается: «Код Да Винчи», — поддел я кота.

— Да нет, — не обращая внимания на мою иронию, отмахнулся кот. У Брауна — детектив, а у Бродского — притяжение слова и магия смысла…

— И что ты хочешь этим названием сказать?

— Путешествуя с тобой по всему свету, я наблюдал за зрителями и пытался понять: в чем заключается магический код поэзии Бродского, почему его стихи притягивают людей в разных странах мира: в России, в Италии, в Англии, в Израиле, в Германии, в Америке?

— Потому что люди по всему миру думают об одном и том же: о жизни и смерти!

— Да, — согласился кот, — поэт говорил, что написание стихов — это упражнения в умирании.

— Думаю, что написание стихов — это неосознанная попытка поэтов остаться во времени, потому что «Бог сохраняет все; особенно — слова прощенья и любви…».

— Наверное, наверное — промурлыкал кот медленно, — но все равно это не объясняет магию стихов Бродского и тайну притяжения к ним читателей.

— В моей книге, где ты живешь, и которую, наверное, уже выучил наизусть, я пишу о четырех магических центрах притяжения в поэзии Бродского и даю взгляд на его личность с четырех разных точек зрения.