Одиссея кота Бродского

— А почему же тогда у вас в кафе нет ни одного предмета, связанного с именем поэта? Из-за этого я проиграл пари своей жене!

— Есть, только эти предметы не бросаются в глаза, — ответил Роберто, улыбаясь, — а пари мы вам компенсируем.

— И что же это? — теперь настало время удивляться мне.

— А вот догадайтесь сами, — радостно сказал Роберто, перехватывая инициативу.

Я еще раз внимательно посмотрел по сторонам, и теперь настала моя очередь пожать плечами, как чуть раньше это сделала официантка.

— Не буду вас мучить, — торжествующе сказал Роберто, — это зеркала, они помнят поэта и хранят отражения Бродского.

Я сразу вспомнил четверостишие поэта:

Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди — река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.

Зеркала Бродского, хранящие отражения поэта.

Две книги: о Бернсе и о Бродском

— Да вы поэт, Роберто! — воскликнул я.

— Не только поэт, — отреагировал он, но и прозаик!

— И что же вы написали?

— Последняя моя книга посвящена поэзии шотландского поэта Роберта Бернса. Главный герой Аллесандро — простой шеф-повар отеля вдруг начинает искать смысл жизни. В этих поисках он случайно попадает на «Ночь Бернса» в Шотландию — поэтический праздник, посвященный Роберту Бернсу, который отмечается вот уже 300 лет каждый год в день его рождения 25 января и сопровождается чтением стихов Бернса и поеданием блюд, воспетых поэтом в его стихах. Особым успехом пользуется знаменитый шотландский пудинг «Хаггис». Роберто встал в позу и продекламировал:

В тебе я славлю командира
Всех пудингов горячих мира,—
Могучий Хаггис, полный жира
и требухи.
Строчу, пока мне служит лира,
тебе стихи.

— Конечно, праздник проходит под музыку шотландской волынки и сопровождается танцами, — добавил Роберто.

Обложка книги Роберто Агостини «Повар ночи Бернса».

Тут я поднял свою медную кружку и произнес тост, благо помнил его еще со студенческих лет:

У которых есть, что есть,
— те подчас не могут есть,
А другие могут есть, да сидят без хлеба.
А у нас тут есть, что есть,
да при этом есть, чем есть,—
Значит, нам благодарить остается небо!

Роберто что-то сказал официантке, она принесла нам еще два «Московских мула», ветчины, и мы чокнулись. Жена предложила нас сфотографировать, построила всех троих рядком и нажала на кнопку.

Роберто, официантка и автор.

Обложка книги автора. Фото Чеслава Чаплиньского, дизайн обложки Вики Лебедевой, изд-во АСТ.

Визитка кафе «Черепахи» на Пьяцца Маттеи в Риме, где бывал Бродский.

— А вы тоже что-то пишете? — спросил меня Роберто, закусывая.

— Да, бывает, моя последняя книжка называется «Бродский и судьбы трех женщин».

— Значит, вы тоже литератор? Это замечательно! Я люблю русскую литературу, особенно поэзию: раннего Маяковского, Пушкина, Цветаеву, Мандельштама.

В ответ я заметил, что жена не подает мне утром завтрак, пока я не прочитаю очередную строчку из «Божественной комедии» Данте. Сейчас я уже дошел до строки: «Nel mezzo del cammin di nostra vita». Роберто рассмеялся, и мы сели за наш столик.

— Роберто, — сказал я, — почему бы вам не повесить пару фотографий Бродского, не включить в меню отрывок из стихотворения «Пьяцца Маттеи» на итальянском, не оформить место, где сидел поэт, его стихами?

— Я уже подумал об этом, и мы обязательно сделаем все возможное, — ответил Роберто. — Вот вам моя визитка.

Тост за словесность!

Роберто поднял бокал и сказал:

— Как странно, два литератора: один — из России и Германии, другой — из Италии — сидят и вспоминают судьбы двух поэтов — одного из Шотландии, другого — из России и Америки. Давайте выпьем за Ее Величество Литературу, объединяющую людей, независимо от стран, где они живут!

Она, пока есть в горле влага,
не без приюта.
Скрипи, перо. Черней, бумага.
Лети, минута.

И мы сдвинули наши медные кружки за Ее Величество Словесность!

Путешествие 3 Загадочная фотография Бродского, или Блуждающий среди звезд