Одиссея Тёмного принца

– Но те, кого я люблю, важнее высших целей, принцесса. Я вижу, что ты, сидящая рядом со мной, выбираешь быть Тёмной, и я не хочу отнимать у тебя или кого-то ещё этот выбор. Достаточно того, что возможность выбирать отняли у меня.

– Дир…

– Я всё ещё хочу стать человеком, Таис. Но, похоже, этому придётся немного подождать.

Таисса взяла его за руку.

– Если бы меня не существовало, ты выбрал бы то же самое? Позволил бы каждому быть собой? Или всё-таки выбрал бы мир, состоящий из одних людей?

Дир открыл рот, глядя на неё. И покачал головой, улыбаясь.

– Ни одна другая версия меня не имеет значения здесь и сейчас, – тихо сказал он, почти касаясь её губ. – Только эта.

Его ресницы качнулись в такт бликам на воде, и Дир поцеловал её.

Последний раз они целовались на вересковом поле, когда он хотел соблазнить её и владеть миром вместе. И тогда Таисса почти поддалась его близости, его теплу, его губам. В тот день её остановило лишь то, что отзвук этой близости разнёсся бы через спутники по всему миру, и каждое их слово стало бы законом. И взять назад этот приказ было бы невозможно.

Плечам Таиссы вдруг стало зябко. Она упрямо закрыла глаза, потянула Дира на себя, чувствуя, как скользят ноги на каменном дне, и рухнула вместе с ним под воду, не отрываясь от его губ. Дир легко обхватил её ладонью под лопатки, и они вынырнули вместе, поднимая фонтан брызг и всё ещё целуясь. Краешек губ, кончик языка, щекотные волосы и пальцы, очерчивающие контуры скул. Так жарко и горячо. Так нежно и знакомо.

– Просто так, – шепнула Таисса, когда они наконец оторвались друг от друга. – Или не просто так?

Дир прищурился:

– Дай подумать. «Предадимся любви в последние минуты»? «Сольёмся в страсти, чтобы завоевать мир»? Хм. Чёрт, не подходит ни то, ни другое.

Таисса засмеялась, обхватывая его за шею:

– Всё, у нас ничего не получится.

– Совершенно верно. Мы обречены.

Мокрые кончики пальцев пробежали по её позвоночнику, и Таисса прикрыла глаза, отвечая на следующий поцелуй. И на следующий. Это было так прекрасно: быть в гармонии с собственным телом, наслаждаться солнечным днём и пузырьками горячей минеральной воды на коже. Абсолютное спокойствие и расслабленность… и остальной мир так далеко. Столько бесконечно важных вопросов ждали её за пределами этого тихого уголка, но не сейчас.

Сейчас были только они двое.

Таисса зарылась носом в ямочку у Дира на шее и коснулась её губами.

– Александр сказал, ты побывал во множестве переделок, – пробормотала она, – но у тебя не сохранилось ни единого шрама.

– Регенерация, Таис. – Дир провёл мокрой рукой по её волосам. – И миллион незначительных генетических модификаций, которые, увы, бесполезны против обычного насморка. Хотя даже им я практически не болел.

Таисса подняла к нему лицо. Провела пальцем по подбородку.

– То есть ты иммунен почти ко всему?

– Кроме нанораствора и твоего обаяния, очевидно.

Таисса сонно улыбнулась ему, моргая. Мягкий спокойный юмор Дира, его задумчивый взгляд, такие знакомые руки… если бы не аура, можно было бы представить, что он остался прежним.

А потом его улыбка дёрнулась, и пальцы судорожно сжались и разжались. Дир великолепно владел собой, но каплю пота, блеснувшую на виске, Таисса пропустить не могла.

– Нанораствор? – глухо спросила она. – Как часто?

– Каждые два-три часа. Я… не очень хорошо сплю. И…– Дир замолчал.

– Что?

Он покачал головой с лёгкой улыбкой.

– Не хочу ныть и жаловаться. Ведь рядом ты. Мне ужасно тебя не хватало.

– Вернёмся к Совету, и ты вновь станешь моим строгим куратором? – Таисса подняла бровь. – Представь, что мы можем сделать с Советом теперь! Вместе.

Дир засмеялся:

– О, принцесса, ты даже не представляешь, что мы бы сделали вдвоём. Когда я возглавлю Совет, а ты в него войдёшь…

Он осёкся. Его аура внезапно потускнела, разом ослабев, а лицо вдруг стало очень бесстрастным и очень, очень неподвижным.

Секунда. Вторая.

Третья.

– Дир? – нерешительно позвала Таисса.

Лицо Дира, по-прежнему каменное, чуть дрогнуло. Таисса проследила за направлением его взгляда: он пристально смотрел на тонкую струйку воды, стекающую со скалы, которая затем мирно журчала по горячим камням, впадая в соседний бассейн. Должно быть, на плато, раскинувшемся далеко вверху, выпал дождь.

– Сейчас, – еле слышно сказал Дир. – Мне нужно немного времени. Я думаю.

– О чём? Что-то должно случиться?

Губы Дира дёрнулись. В улыбке? В гримасе?

– Уже нет. Волноваться не о чем.

– Тогда…

Дир взял её руку в свои и поцеловал её ладонь. Его лицо уже почти оттаяло и выглядело обычным, человеческим. Только очень усталым.

– Таис, – тихо-тихо сказал он. – Мы отправимся в путь завтра утром.

Таисса подняла брови, оглядывая залитую ленивым утренним солнцем долину.

– Ммм… хорошо. То есть весь день теперь наш?

– Ага. Просто… отдохнём.

Таисса шлёпнула ладонью по воде.

– Вот это, – многообещающе сказала она, – я могу тебе устроить.

Дир широко улыбнулся, и на этот раз его улыбка была прежней. Таисса поцеловала его, и странное мгновение было забыто.