Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского

— Какой ты подозрительный! — сказала Афина. — Я не оставлю тебя мучиться сомнениями. Ты — человек редкой культуры, самообладания и проницательности. Любой путник на твоем месте уже мчался бы в восторге домой к жене и детям. А ты, напротив, даже не спешишь проведать о них. Ты, скептик, хочешь сам удостовериться в своей жене, а она, между прочим, вечно сидит дома, и в глазах ее слезы, пока медлительные дни и ночи проходят грустной чередой. Я-то не отчаивалась, я всегда знала, что ты вернешься, потеряв своих соратников. Но я не могла противостоять моему дяде Посейдону. Он гневался за то, что ты ослепил его любимого сына. А сейчас, оставь сомнения и оглядись. Мы в бухте Форка — Морского Старца, в излучине залива — развесистая маслина, а рядом с ней — вход в прохладную и темную пещеру, посвященную нимфам, которых люди зовут Наядами. Отсюда виден ее свод — он напомнит тебе о многих гекатомбах, принесенных в жертву нимфам. А вон и гора Неритон вздымает свою лесистую главу.

Богиня разогнала туман, и окрестности открылись взору. Радость наконец пришла к многострадальному доблестному Одиссею. Он возликовал при виде отчизны, упал и поцеловал ее щедрую землю, вознес руки и воззвал к нимфам:

— Я было думал, что никогда больше не увижу вас, о Наяды, дочери Зевеса! Примите мое приветствие и молитву. Вскоре мы осыплем вас дарами, как встарь, если воительница-Дева Афина дарует мне счастье жить и видеть, как растет мой сын.

— Поторопимся, — сказала Сероглазая богиня, — сейчас не время думать об этом. Сложим сперва твои сокровища в дальнем конце чудесного грота, где они будут в безопасности. А после этого мы решим, что делать.

Афина погрузилась во мрак пещеры^[75] в поисках тайника, а Одиссей тем временем поспешно принес все свои богатства, феакийское золото, несокрушимую медь, тонкие ткани. Когда он все спрятал, Паллада закрыла тайник камнем. Они уселись у корней священной маслины, готовя погибель наглым женихам. Афина сказала:

— Сын Лаэрта, ты человек находчивый, надо решить, как наложить руки на бессовестных разорителей. Три года они распоряжаются в твоем дворце, пристают к твоей несравненной жене со своими ухаживаниями и брачными предложениями. Все эти годы она надеется на твое возвращение, и хотя каждому порознь она давала основания для надежды пустыми обещаниями, на самом деле она ждет только тебя.

— Увы, — сказал хитроумный Одиссей, — я вижу, что меня по приходе домой ожидала бы горестная судьба несчастного Агамемнона, если бы ты, Богиня, не предупредила меня вовремя. Будь великодушна и научи, как отомстить непрошеным женихам. О ясноглазая, стань за меня, раздувая мой боевой пыл, как в тот день, когда мы низвергли гордые башни сияющей Трои. Если ты распалишь во мне ярость, я один справлюсь с тремя сотнями, полагаясь на твою помощь, суверенная Богиня!

— Я постою за тебя, — сказала Афина, — я тебя не позабуду, когда настанет время схватки. Я чую, что разорители твоего добра, пристающие к твоей жене, скоро забрызгают своею кровью и мозгами просторные залы твоего дома. Но сейчас я изменю твой внешний вид так, что никто тебя не узнает. Гладкая кожа проворных рук скукожится, рыжие кудри пожухнут, ясные глаза померкнут. Я облачу тебя в омерзительные лохмотья, и вся банда женихов, и даже твои жена и сын, которого ты оставил дома, примут тебя за презренного бродягу. Ты же сперва повстречай свинопаса, который следит за твоими свиньями. Он предан тебе всем сердцем, любит твоего сына и мудрую королеву Пенелопу. Он пасет свое стадо около Вороньего утеса, где бьет источник Аретузы. Там свиньи нагуливают жирок, поедая любимые желуди и запивая их водой источника. Иди к нему, потолкуй со стариком, расспроси его обо всем, а я тем временем слетаю в Спарту, город прекрасных женщин, и возвращу Телемаха, твоего родного сына. Он поехал в широкую долину Лакедемона, в дом Менелая, надеясь узнать, жив ли ты.

Проницательный Одиссей спросил Богиню:

— Почему, Всеведущая, ты не сказала ему всю правду? Неужели ты хочешь, чтоб и он, как его отец, горестно скитался по бесплодному морю, пока чужаки пожирают его достояние?

— Не принимай это близко к сердцу, — сказала сероглазая богиня, — Я наставляла его, я и подвигнула его на это путешествие, чтобы он отличился. Он не страдает, но спокойно отдыхает в роскошном дворце Атрида. Действительно, молодые кавалеры на черном корабле устроила ему засаду, и собираются убить на пути домой. Но у них ничего не получится. Земля скроет тех, что разоряет твое имение.

Афина коснулась его жезлом, и увяли крепкие мышцы энергичных рук, пожухли рыжие волосы, и сморщилась кожа на теле, как у старика. Она погасила искру в его глазах, одела в грязные отвратительные лохмотья, заскорузлые от сажи и дыма. На плечи она набросила облезлую шкуру быстрого оленя, дала ему посох и суму из грубой потрескавшейся кожи, висящую на веревке.

Договорившись о своих планах, они расстались. Богиня направилась в Лакедемон позвать домой сына Одиссея.

Часть третья

Возвращение Одиссея

Песнь XIV

Эвмей