Одна беременность на двоих

— Я в магазине давление измерила, — ни с того ни с сего выдала Аманда. Или мой оценивающий взгляд приметила? — Пульс девяносто четыре при давлении сто четыре на шестьдесят четыре. Как такое возможно?

Надеюсь, вопрос всё же риторический. Откуда мне знать! Есть телефон медсестры — чего меня доводить своими нервами. Я должна в гугле спрашивать?

— Позвони медсестре.

— Я звонила, — ответила Аманда, не поднимая глаз от тарелки с кексом. — Сказали, на следующей неделе будут делать УЗИ. Если что не так, увидят.

— А что не так? — теперь я уже не удержалась от вопроса и опустила поднятый кусок кекса обратно на тарелку.

— Не знаю. С чего она вдруг про УЗИ сказала? Два должно же быть, по идее. Про третье врач ничего не говорил. Может, это плохо?

Я вновь пожала плечами. Теперь уже более демонстративно. Чего она от меня ждёт? Я в беременности понимаю меньше неё, это уж точно. Я могу лишь успокоить её, включив здравый смысл.

— Послушай. Было бы что плохое, они бы тебя до следующей недели не держали. И вообще, что может быть плохо в тридцать пять недель! В тридцать шесть детей сразу выписывают. Ты ведь слышала, что та тётка рассказывала на курсах. Чего нервничать? Твоя беременность уже почти закончилась.

— А я не хочу чтобы она заканчивалась!

Аманда сползла со стула и почти добежала до балконной двери — заплакала, что ли? Но утешать не хотелось — слишком болезненные послевкусия остались после предыдущих сцен. Да и говорить в пустоту пустые слова глупо. Может, Аманда опять чего-то не договаривает. Уж лучше съесть кекс и похвалить, что я и сделала и получила в ответ:

— Я знаю, что он вкусный. Я его из готовой смеси испекла.

Аманда продолжала стоять ко мне спиной. Я подняла бокал и допила сидр в одиночестве.

— Когда я спросила медсестру, зачем назначили УЗИ, — продолжила Аманда от окна, — она ответила, что будут проверять вес. Зачем он им, если по анализам и сердцебиению ребёнка всё нормально? Я всё равно не соглашусь на стимуляцию. Я готова рожать и крупного, но сама! Точка!

Я звякнула пустым бокалом о столешницу. Так вот, в чём дело. Аманда испугалась, что может лишиться своих желанных естественных родов. Она же, даже не прося моей помощи, продолжала каждый вечер обниматься с шариком и делать дыхательные упражнения. Теперь даже я помнила про эти два коротких выдоха, один длинный… Так, кажется… Или наоборот вдоха. Я действительно не прислушивалась, пытаясь разгрести завалы домашек. Никогда прежде я не чувствовала себя в учёбе такой черепахой.

— УЗИ всё равно не даёт чётких размеров! — Теперь Аманда развернулась ко мне лицом — блестящие глаза выдавали борьбу с настырными слезами. — Так какого чёрта меня нервировать?!

— Кажется, ты сама себя нервируешь. Сегодня праздник как-никак.

Ты испекла кекс и его не ешь.

— Я спекла для тебя!

— Спасибо, — выдала я тихо, не уверенная, что Аманда в действительности напрашивалась на мою благодарность.

— И ещё я Брекстоны почти не чувствую больше, — продолжила Аманда так, будто вставки про кекс не было вовсе. — А раньше вечером аж до десяти схваток подряд было. Это ведь тоже плохо? Это значит, что меня стимулировать будут?

Аманда сделала ко мне два шага, а я бы с удовольствием попятилась к двери. Её вопрошающий взгляд казался острее ножа, которым она недавно резала кекс. Почему я должна отвечать на её вопросы? Что я понимаю в её состоянии? Ничего!

— И у меня слабость, жуткая слабость, — тараторила Аманда без продыху. — Я почему села давление мерить? У меня голова закружилась — хорошо ещё за тележку держалась…

— Может, голодная была? — выдала я, уже не зная, как реагировать на длиннющий список болячек.

Пусть лучше для доктора его напишет. Он знает, что сказать в ответ! А что мне ответить — от голода, точно. Она действительно до жути мало ела последнее время. Решила небось похудеть после какой-нибудь статьи, как всегда…

— Съешь кекс. Мне одной не справиться!

Мне уже хотелось кричать, чтобы она наконец вернулась на кухню из своего виртуального медицинского офиса!

— Не могу, — вдруг выдала Аманда уж больно примирительно. — Меня от всего тошнит. Я и салат съесть не могу. И эти дурацкие спагетти, ты же видела, что я всё выкинула!

Видела? Я ничего не заметила, потому что не смотрела дальше собственной тарелки. Да я вообще последние дни смотрела только в экран.

— Лучше сливки мне налей!

— Сливки? — спросила я уже на подходе к холодильнику. Аманда пьёт сливки? С чего это?

— Витамины запить. До сих пор не приняла. В рот кладу, сразу рвотный рефлекс.

Час от часу не легче! А мне показалось, что Аманда теперь порхает, раз даже умудрилась на прошлой сессии попозировать! По многочисленным просьбам. Вернее просьба исходила от куратора курса, который хотел нашептать её Аманде, но вышло это у него так громко, что весь класс тут же поддержал его:

— Да! Да… Мы мечтаем запечатлеть такие формы!