Одна душа (СИ)

Аменемхет держал его всё так же крепко. Улыбка сползла с его лица, и он смотрел в глаза друга серьёзно, задумчиво и с некой нерешительностью. Потом медленно, как бы ожидая нападения, отпустил его руки, наклонился к удивлённому лицу Иниотефа, всё так же глядя в глаза. Расстояние между ними было меньше ладони, и младший мальчик задышал судорожно и испуганно, не зная, чего ожидать. Несколько мгновений Аменемхет раздумывал, и наконец, решившись, зажмурился и прижался губами к губам друга. Поцелуй этот, первый, такой неожиданный, порывистый, не продлился и двух секунд. Старший мальчик быстро отстранился, пряча взгляд, встал и отправился к привязанным коням.

– Поехали, – коротко бросил Аменемхет, стараясь не поворачиваться лицом к Иниотефу, сидящему у воды с удивлённым лицом, чтобы он не заметил покрасневших щёк. – Нам пора.

***

Вернувшись к Дому Фараонов мальчики обнаружили пропажу. Таблички, оставленные на лестнице сушиться, исчезли, а до вечерних занятий оставалось каких-то пятнадцать минут. Аменемхет, привычный к наказаниям, только пожал плечами, а вот Иниотеф в ужасе схватился за голову – все его труды пропали, и оправдываться перед учителем бесполезно, он не поверит, что задание было выполнено. Всё время, пока они бежали к Дому Жизни, сын Априя причитал и охал, что это первый раз в его жизни, когда он идёт на урок без домашнего задания, и что теперь его накажут. И правда, учитель был недоволен. Однако Иниотефу была сделана поблажка – он не выполнил задания первый раз за два года обучения, и учитель ограничился только одним ударом палки по спине. Аменемхет же получил, как и положено, все десять.

Вечером мальчики, сидя в постелях, обсуждали бурный и наполненный событиями день. Ещё раз вспомнили коней, их красоту и стать, Аменемхет посмеялся над другом, впервые получившим наказание в школе, и только одна тема не была затронута – робкий первый поцелуй.

_____________________

*Дом жизни - школа в Древнем Египте.

**Итеру - Нил.

========== Юность ==========

Раскалённое марево дрожало и переливалось над иссушенной землёй. Ноги по щиколотки утопали в горячем песке. Тяжёлые мечи скрещивались, издавая звон и высекая искры. На боевой площадке в смертельном танце кружились две фигуры – юные, стройные, гибкие. Жаркая схватка только неопытному глазу казалась опасной – на деле это была лишь тренировка, оттачивание навыков борьбы. Да и происходил бой между двумя наследниками престола Та-Кемета, а их отцы, сидя под навесом, внимательно наблюдали, чему научились принцы за последние несколько месяцев.

Аменемхет, более сильный и выносливый из юношей, постепенно теснил противника к краю поля, и Иниотеф, как бы яростно ни сопротивлялся, оказывался всё дальше и дальше от центра и от победы. Ему было не впервой проигрывать, но сегодня хотелось одержать верх, как никогда – на него смотрели отцы, и ему хотелось показать себя. А Аменемхет даже не прикладывал никаких усилий. Его лицо было спокойно, движения быстры и отточены, и могло даже показаться, что ему просто скучно. Его красивое лицо не выражало ни единой эмоции. Иниотефу было обидно до слёз, и он яростно защищался и нападал, но всё равно проигрывал.

Краем глаза младший из юношей заметил, что отцы склонились друг к другу и тихо переговариваются, обсуждая ход боя. Он прекрасно понимал, что они будут им недовольны. Аменемхет наступал всё жёстче, не давая спуску, не давая ни секунды для передышки. Иниотеф уже отчаялся, он не хотел победить, ему важно было просто проиграть как можно более достойно, и он перестал пытаться нападать, только отражал сокрушительные удары друга. Иниотеф видел, как Априй чуть склонил голову перед Нехо, как бы признавая своё поражение. Юноши так и не знали, кто из Фараонов чей отец, но догадывались. Теперь Априй, склоняющийся перед Нехо в знак того, что Иниотеф побеждён, подтвердил догадки – значит, Нехо отец Аменемхета.

От обиды Иниотеф тихо выругался и оскалился – даже отец признаёт его поражение до того, как окончен бой. Это было обидно, несправедливо и просто ужасно. Младший юноша всегда знал, что Аменемхет сильнее, но теперь, когда надо было проявить себя, собственное бессилие злило. А друг, кажется, вовсе не замечал переживаний, всё наступал и наступал, и его меч несколько раз чуть не задел Иниотефа. Силы были на исходе, но признаться в этом было бы стыдно и зазорно, так что юноша мужественно молчал, отражая атаки друга.