Одна из двух роз

– Признаю, это так. Но где мне найти покой, если узурпатор завладел короной моего господина короля, помазанного на царство в Вестминстере, если он порочит моего сына, называя его незаконным?! О, если бы я была мужчиной!

– И что бы вы сделали?

– Вызвала бы его на Божий суд! И в этом поединке Господь даровал бы мне победу, потому что правда на моей стороне!

Мария Гелдернская не возражала, но про себя подумала, что новый король столь же твердо верит в свою правду и не сомневается, что Бог на его стороне.

– К сожалению, вы не можете даже послать вместо себя рыцаря с вызовом. Хотя, я знаю, многие с радостью повезли бы его. Джеймс Дуглас, например. Но новый король не примет его и просто казнит дерзкого юношу.

– Что я могу предпринять, если вы не хотите мне помочь?

Регентша сдвинула брови:

– Вы несправедливы ко мне. Я не сказала, что не хочу. У меня нет такой возможности. Поймите, на моих плечах королевство, и я отвечаю перед моим сыном за его народ и за его земли. Я уже дала вам много людей…

– За хорошую добычу. Многие из них обогатились. И вы получили Бервик.

– По счастью, да. Но кто вам сказал, что Эдуард IV, окрыленный своей победой…

– Герцог Йорк! – возвысила голос Маргарита.

– Что герцог Йорк не решит отомстить нам за участие в вашей войне? Мне нужно защищать Шотландию.

– Лучшая защита – нападение!

– Даже не думайте об этом. Лучше примите то, что я вам предлагаю: надежный замок неподалеку от Эдинбурга, где вы с семьей сможете в безопасности набираться сил. Дайте возможность подрасти вашему сыну, Маргарита. Повзрослев, он будет вам благодарен и станет вашим рыцарем-защитником.

Настаивать на своем было бы неуместно. Маргарита согласилась принять смотрящий со скалы в море замок Данбар, который был ей предложен в качестве убежища. В этом замке укрылся несчастный Эдуард II после битвы при Бэннокберне. И когда Маргарита вошла в его стены, похожие на сгустки лавы, она в самом деле почувствовала себя в безопасности.

– Я видела замки приятнее, – сказала Ализон, – но не видела надежней. К тому же отсюда можно сбежать от врага по морю.

Сбежать? Нет уж. Маргарита не из тех, кто сбегает.

Дни шли за днями, и у Маргариты, смотревшей на бесконечную череду серых волн, разбивавшихся о скалы, зародилась неожиданная мысль. Она возникала всякий раз, когда королева вглядывалась в горизонт. Там, за чертой, что так часто тонет в тумане, лежит материк под названием «Европа», на нем Голландия, которой владеет бургундский герцог, на нем Франция! Ее родина, ее защитница, потому что теперь у нее нет ничего, кроме крыши над головой в Шотландии.

Маргарите страстно захотелось вернуться на родину, и понемногу в ней стала крепнуть надежда: Франция ее поддержит, если она попросит помощи!

Суровая северная зима лютовала над замком, обрушивая на него то метель, то ураган, а Маргарита все чаще погружалась в воспоминания, воскрешая то детство, то юность. Как бы ей хотелось вновь увидеть плавную Луару и замок в Анжере мягкой теплой весной, которая не треплет деревья яростным ветром. Полюбоваться миндалем в цвету и виноградниками, дающими терпкое ароматное вино! Встретиться вновь с… Пьером де Брезе!

Имя всплыло неожиданно, само собой, стоило возникнуть в памяти виноградникам и цветущим деревьям. Они гуляли среди них и были счастливы. Вспомнив рыцаря своей молодости, сердце Маргариты согрелось. А когда она думала о других, сердцу становилось больно. Обиднее всего вспоминался Сомерсет. Как она могла после рыцаря де Брезе, после воина Саффолка поддаться обаянию пустышки?

Да, ей хотелось снова увидеться с Пьером де Брезе! Услышать его теплый голос… А какая у него улыбка… На его силу можно опереться. Он же, кажется, теперь первый министр у Карла VII? Всемогущий владыка, который мог бы ей дать совет, помочь… И возможно, полюбил бы ее? Как давно она сладко не нежилась в объятиях любящего мужчины.

И вот однажды вечером, когда несколько ее верных друзей собрались в замке после охоты, Маргарита заговорила:

– Друзья мои, если мы хотим вернуть трон, который пока занимает герцог Йорк, нам нужна мощная поддержка. Я вспомнила, что я французская принцесса, и хочу с приходом весны плыть во Францию. Что вы на это скажете?

– А вы не боитесь обмануться в ожиданиях, мадам? – спросил молодой Сомерсет, который повсюду следовал за Маргаритой в тайной надежде, что однажды займет место своего отца. – Карла VII больше нет, царствует дофин Людовик, человек суровый, неуступчивый, можно даже сказать, жестокий. И нас он терпеть не может.

– Он может не любить англичан и при этом выслушать королеву Англии, которая хочет вернуть королевство своему сыну. Если Лондон к нам вернется, я приложу все силы, чтобы обеспечить дружбу и мир между нашими странами, которые так долго воевали. Я всегда этого хотела, но этого не желала Англия, и теперь она воюет сама с собой. Я бы охотно предоставила ее собственной участи, но мой сын, принц Уэльский, заслуживает борьбы, которая ведется ради него. Что вы на это скажете, милорды?