Одна из двух роз

Людовик великодушно вернул бывшему узнику его земли и должность, чтобы англичане не посмели сказать, будто королева вернулась с любовником, которого выкрала из тюрьмы. Пьер де Брезе вновь стал великим сенешалем Нормандии и тут же объехал ее, встречая восторженный прием. А Маргарита, вернув своего рыцаря, переживала новую весну, счастливую еще и тем, что Эдуард, ее сын, проникся симпатией к другу матери. А почему, собственно, нет, если этот друг готов постоять за его права?

Зато англо-шотландская свита Маргариты не была настроена так радужно. Благородный Дуглас не унизился до ревности и принял новую любовь королевы, которую она не скрывала. А вот молодой Сомерсет отнесся к ней иначе. Сердце Маргариты он считал своим семейным достоянием, и оно должно было перейти по наследству от отца к сыну. Его недовольство повлекло за собой досадные разногласия в маленькой свите королевы.

Но, как бы там ни было, в августе 1462 года Маргарита, получив двадцать тысяч ливров, взошла вместе с сыном и Пьером де Брезе на корабль, возглавив флотилию из десятка судов. Флотилия держала курс на Тинмут, что неподалеку от Ньюкасла – порт, расположенный примерно в ста лье[17] от Лондона, поблизости от шотландской границы, наместник которого, по мнению Маргариты, был предан Алой розе. К несчастью для нее, ветер переменился и наместник, став горячим сторонником Белой розы, встретил корабли выстрелами из пушек. Флотилии пришлось срочно отступить.

– Плывем в Бервик, – решила Маргарита, – там мы точно будем в безопасности.

Но судьба вновь была не на ее стороне. Разразилась одна из тех летних бурь, какими славится Северное море. Она разметала флотилию и разбила три корабля. Большинство плывущих утонуло, а те, что спаслись и добрались до острова неподалеку от берега, были не спасены, а уничтожены моряками-йоркистами.

И все же остальные корабли доплыли до Бервика, отныне принадлежащего Шотландии, и там Пьер де Брезе разместил свой главный штаб. Маргарита, не медля ни минуты, послала эскорт за супругом в Харлех. Кто, как не он, должен был возглавить армию, собранную ради того, чтобы вернуть ему королевство.

Слух о возвращении королевы с новым войском и о воссоединении супругов распространился достаточно быстро, и немногие приверженцы Алой розы собрались и прибыли в Бервик. Среди них были два брата Сомерсета, Эдмунд и Джон Бофорт, а также молодой герцог Саффолк, что особенно тронуло сердце Маргариты. Сын Уильяма возмужал и взял в руки оружие отца.

Молодежь горела желанием как можно скорее идти на Лондон, но мнение Пьера де Брезе было иным. Будучи опытным полководцем, он считал, что их войску не одержать победы в открытом сражении, а значит, они должны вести партизанскую войну.

– Мы будем возвращать вам королевство по кусочку, – сказал он Маргарите, которой тоже очень хотелось ринуться на врага. – У нас нет пока достаточного количества солдат и денег. Нужно раздобыть и то и другое и обеспечить себя солидной поддержкой.

Осень и зима в Бервике остались в памяти Маргариты чудесным сном, полным мечтами о славе. Дни принадлежали войне, которая велась с успехом: пограничные английские крепости сдавались одна за другой, застигнутые врасплох стремительным нападением, а ночи принадлежали любви. В объятиях Пьера высокомерная королева, безжалостная воительница вновь становилась молодой, красивой, страстно влюбленной женщиной. Новый полководец вызывал не меньшее восхищение и у мужчин – он был рыцарем без страха и упрека. Король по-прежнему блуждал среди неведомых туманов, а Северное море не скупилось на свои. Но зимние ночи за толстыми крепостными стенами в покое, где в большом камине полыхали дрова, были такими сладкими на кровати под бархатным пологом! И так легко в эти ночи верилось, что все возможно вернуть и так легко дотянуться до победы.

Маргарита, счастливая вернувшейся к ней любовью, которая затмила ее прошлое, не придала значения ревности Сомерсета. Она считала его мальчишкой, который жадностью и гордыней пошел в отца, и не обращала внимания на чувства, о которых он твердил.

– Я не ваше наследство, – говорила она ему со смехом. – Моя любовь к вашему отцу переходит к сыну, как материнская.

– Но вы не моя мать, а я не дитя. Не думайте, что я буду долго терпеть привилегии великого сенешаля!

– Мы с ним знакомы с детства, и нет ничего удивительного, что я очень к нему привязана.

– К этому старику? Но посмотрите на него и на меня, он годится мне в дедушки!

– Вашими глазами смотрит ревность. Не будем больше говорить об этом. Ваше счастье, милорд, ждет вас совсем в другом месте. И я прошу вас оставаться моим дорогим другом и в будущем стать моим министром.

Сомерсет не желал ничего слушать, с каждым днем его гнев и недовольство возрастали. Одним весенним утром королеве сообщили, что молодой Сомерсет ночью покинул Бервик. Печально было и то, что уехал он не один: за ним последовал молодой герцог Саффолк.

От огорчения и обиды слезы закипели на глазах Маргариты.