Одна из двух

— Нет, — возразил я, слыша ржание летящего Шаррума. Отозвав сыновей в сторону, дал указания: — Мойн, останешься в Стратту-арре. Это может оказаться ловушка…

— Откуда такие мысли, фра?

— Весь род Содигенов уничтожен итларами. Ваданы, высшие маги Итлара, почли за честь уничтожить всех Содигенов. Откуда взялся этот мальчишка?

— Так не езжай! — в сердцах воскликнул Хьюз. — Давай проследим за ними.

— Он говорит, как настоящий Содиген, — тихо заметил Мойн. — Я верю ему.

— Я тоже верю, нутром чувствую, что мальчишка не врет, — бросил я. — Но ты остаешься здесь, Мойн. А ты, Хьюз, полетишь к прадеду, перескажешь все слово в слово. Мне может понадобиться его помощь.

— А с кем ты поедешь, фра? — почтительно поинтересовался Мойн.

— С крессангами, на великой гронгле.

Я свистнул, засунув два пальца в рот, как меня когда-то учил Фьюнис. Огромная статуя на постаменте зашевелилась, спрятала внутрь тонкие каменные пластинки и отряхнула древнюю пыль. Народ разбежался с площади, увидев, как, каменная птица, почувствовав собственную мощь, взмахнула крыльями. Гронгла, сделав небольшой круг над замком, опустилась на площадь.

— Я много слышал об этих птицах, но никогда не видел воочию, — медленно проговорил Офарул, еле справившись с волнением.

— Потом будете рассказывать внукам, как летали на спине великой гронглы, — улыбнулся я. Старик, пытаясь скрыть смятение, заартачился.

— Это приказ, — коротко обронил я.

— Но наши кони… — глава делегации Ланихары пытался привести последний довод.

— Каменная гронгла способна перенести на себе сотню всадников, — объяснил я и, взяв под уздцы Шаррума, первым поднялся на спину птицы. Лишь краем глаза заметив, как последний из Содигенов подбежал к огромной морде, покрытой каменными пластинами вместо перьев, и ласково погладил по клюву, что-то приговаривая. Гронгла приоткрыла клюв и сомкнула снова, словно зевнула. Юнгар отскочил в сторону. Но я точно знал, что каменные птицы не зевают, просто она хотела проучить мальчишку. Содиген рассмеялся и, быстро вбежав на спину, устроился около самой шеи. Наследный князь задумчиво проследил за ним взглядом.

— Осторожнее, фра, — предостерег Мойн, поднявшись вместе со мной.

— Он всего лишь мальчишка, — отмахнулся я, понимая кого опасается сын. — Думаю, наши страхи напрасны.

Мойн кивнул, соглашаясь, а потом указал на брата, раздающего внизу указания.

— Из Хьюза выйдет прекрасный правитель, фра, — заметил мой наследник.

— Еще есть Лейя, и скоро родится сын от Циты, но мой наследник ты, — предостерег я.

— Почему Хьюз не родился первым? — проскулил будущий князь стреттов и отправился обратно во дворец к Аллинаре. Я беспокоился, но не собирался подвергать сыновей опасности. Если меня ждет западня, и достать Циту из лунки бесконечности не удастся, я могу быть спокоен за княжество. Мойн справится, а Хьюз и старцы ему помогут. Нам с Ренцей удалось воспитать детей честными. Как бы мой маленький Хьюз ни стремился к власти, но он чтит первородство брата и никогда не станет строить против него козни. От раздумий меня отвлек Нэкс:

— Все готово, тайэн!

Я резким окриком приказал гронгле взлетать. Огромная птица медленно повернула голову, и я увидел, как серый, словно каменный, зрачок медленно движется в темной глазнице, безошибочно выделив меня среди скопища стреттов и лошадей. Сфокусировав на мне взгляд, гронгла замерла. Я чуть заметно кивнул, и тотчас птица начала медленно взлетать. Лошадей привязали к каменным пластинам, составляющим оперение гронглы, смельчаки, обмотав вокруг пояса кожаные веревки, надежно закрепились. Мы с Шаррумом не нуждались ни в каких креплениях. Гронгла повиновалась только одному хозяину. Мне. Она чувствовала меня на своей спине. И даже приподняла свои каменные перья, не давая мне упасть. Птица подчинялась заложенным в нее программам. Глупо даже думать, что такую махину создала Наягна, гронгла представляла собой огромную биомеханическую игрушку, но всем непосвященным она казалась гигантской ожившей птицей.

Через несколько минут полета вдали показалась Ланихара с ее живописными горами и скалами. Здесь поверхность планеты была сплошь изрезана оврагами, тянущимися на многие километры. Заросли кустарников облепили овраги, будто кто-то накинул сверху мятое зеленое покрывало.