Одна из нас мертва

Едва она произнесла эти слова, как ее губы припали к моим. Они были мягкими и теплыми, точно такими, какими я помнила их. Ее руки стянули с моих плеч бретельки топика, обнажив мои маленькие груди. Кто-то мог зайти сюда в любую минуту, но я была так поглощена этим моментом, что мне было все равно. Она отвела мои рыжие пряди назад, и ее пухлые губы, следуя за кончиками пальцев, покрыли поцелуями мои шею, плечи, ключицы и груди, оставляя на них следы вишневой помады. Мое дыхание стало частым и неровным. Голова кружилась, тело напряглось. Она толкнула меня на массажный стол. Я упала на него, едва не скатившись на пол. Мы захихикали, затем замолчали. Она сняла с меня топик. Я выпрямилась на столе, будто готовясь к эпиляции зоны бикини… Киша развела мои ноги. Наши взгляды встретились, и по моему лицу разлилась грешная улыбка. Засунув пальцы под пояс моих лосин, она стянула их с моих бедер.

Я сделала глубокий вдох. Мы занялись этим.

34. Кристал

Я держала бокал осторожно, чтобы не испортить только что сделанный маникюр. Я выбрала бледно-розовый цвет – никакого акрила, никаких причудливых узоров, никаких кричащих цветов, только что-то практичное и простое. Я поднесла «мимозу» к губам и сделала долгий глоток, пока маникюрша работала над второй моей рукой.

Пока что все шло хорошо. Мы избежали потенциального скандала. Я думала, что Киша вышвырнет Оливию вон, но, слава богу, в дело вмешалась Карен. Как у Киши, так и у Оливии сильные характеры – и кто знает, что могло бы произойти? Я понятия не имела, что подстроила Оливия – но она явно перешла все границы, ведь «Сияние» – это салон Дженни, и она должна была спросить разрешения у Дженни. Однако в каком-то смысле я понимала ее мотивы. Возможно, она искренне хотела, чтобы на этой встрече присутствовали только мы. Возможно, она хотела откровенно рассказать о том, что происходит между ней и Дином. Не самый лучший способ сделать это, но, думаю, намерения у нее были благие… во всяком случае, надеюсь, что это было именно так.

Разговор у нас так и не получился. Время от времени слышались отдельные реплики, но по большей части были слышны только жужжание маникюрных инструментов и тихая болтовня маникюрш. Напряжение было таким ощутимым, что даже они чувствовали себя неловко. Их взгляды то метались по залу, то снова перемещались на руки женщин, над которыми они работали.

Дженни продолжала заниматься столом с закусками и напитками и, когда ей представлялась такая возможность, болтала о том о сем. Шеннон пила кофе, Оливия была поглощена своими мыслями, возможно, думая о том, что сказать.

– Я видела твой дебют на большом экране, – проговорила она наконец.

Губы Шеннон решительно сжались.

– Это видео удалили.

Я не понимала, о чем они говорят.

– Какое видео? – спросила я.

– Не делай вид, будто тебе это не известно. – Шеннон откинула голову назад.

Я посмотрела на Дженни, затем на Оливию, затем опять на Шеннон. Я недоумевала.

– У тебя вообще есть какие-то успехи на ниве знакомств с мужчинами, Шеннон? – ухмыльнулась Оливия.

Я сделала глубокий вдох.

– Сейчас я не собираюсь ни с кем встречаться. Я фокусируюсь на себе самой. – Шеннон вздернула подбородок.

Молодчина. Я чуть заметно кивнула ей и улыбнулась, даже не осознавая того. Нет, я не хотела быть неделикатной, я просто гордилась силой ее духа, но Шеннон только сердито посмотрела на меня и вернулась к своему кофе. Что-то здесь было не так. Я опустила голову и быстро отвела взгляд.

– Что ж, если тебе требуется помощь, – Оливия показала на меня, – то обратись к Кристал, ведь она отлично умеет клеить мужчин. – Она откинула голову назад и засмеялась: – Шучу.

Шеннон покраснела… Не от смущения, а от гнева. Я тоже покраснела… Не от гнева, а от смущения. На лбу Шеннон выступила жила, она открыла рот. Дженни инстинктивно сделала шаг в сторону Шеннон. Мое тело напряглось. Боже… Вот и все. Сейчас Шеннон сорвется. Какого черта? Что Оливия пытается сделать?

Зазвенел колокольчик на парадной двери, прервав назревающую сцену. Дверь громко хлопнула, и этот звук словно высосал из зала весь воздух. И в нем осталось только напряжение.

– Привет, – сказал мужской голос. Мы все переглянулись. Лицо Оливии побелело.

– Минуточку, – пробормотала Дженни, идя к парадной двери.

Но прежде чем она дошла, портьеры раздвинулись и в зал вошел Дин. Он был одет в белоснежную футболку и джинсы от «Филипп Плейн». И выглядел как настоящий мудак.

– Привет, Дженни. Я слышал, что произошло. Ты в порядке?

Дженни кивнула, и Дин прошел мимо нее.

– Привет, детка, – сказал он, обращаясь к Оливии. Она застенчиво улыбнулась ему, и он, нагнувшись, поцеловал ее в щеку.

– Что ты делаешь тут? – спросила Оливия.

– Я подумал, что было бы неплохо и мне сделать маникюр. – Он подмигнул.

– Это мероприятие предназначено только для женщин, – выпалила я, удивив саму себя.

Дин состроил гримасу.

– Ну, ведь это я оплачиваю здешние заоблачные тарифы. Дженни, ты не против, чтобы я остался?

Прежде чем Дженни успела возразить, Оливия сказала:

– Конечно, ты можешь остаться, дорогой. Не так ли, Дженни?