Одна из нас мертва

– Тогда этот вкус должен быть тебе хорошо знаком. Ты же жрала это дерьмо столько лет. – Брайс улыбнулся своей насквозь фальшивой улыбкой политикана.

– Брайс, перестань, – взмолилась Кристал.

Он отмахнулся от нее:

– Шеннон большая девочка. Если она может наезжать на других, значит, ей под силу стерпеть, когда они отвечают ей тем же. Не так ли, Шеннон? Ты же можешь постоять за себя?

– Да могу, и ты это знаешь. – Я вздернула подбородок.

– Ты пела другую песню, когда тогда, в ресторане, делала мне предложение жениться на тебе. – Брайс оглядел зал, хитро улыбаясь.

Оливия разразилась смехом, а Кристал изумленно открыла рот.

– Ты сделала предложение Брайсу? – спросила Кристал.

И тут я поняла, что она не видела то видео и все это для нее новость. Я почувствовала себя полной идиоткой.

– Это было не всерьез, – сказала я, но мое лицо покраснело, выдав меня.

– Ага, как же. – Брайс поправил свой галстук.

– Я думала, ты сказал, что вы уладили свои отношения… – Кристал нахмурилась.

– Так оно и было. Просто Шеннон никак не может забыть меня, – сказал Брайс.

– Я выкинула тебя из головы, и когда-нибудь то же самое сделает и Кристал. Потому что ты, Брайс, гребаный говнюк!

– Шеннон, перестань. Пожалуйста, не говори о моем муже в таком тоне, – заговорила Кристал, явно удивившись словам, сорвавшимся с ее уст.

– Не будь дурой, Кристал. Раз он сделал это со мной, то сделает это и с тобой. Женщина, ради которой мужчина уходит от своей жены, всегда считает себя особенной, той, которую он никогда не бросит. Но поверь мне, это не так, и ты должна понимать это как никто другой.

Кристал посмотрела на меня странным взглядом, будто гадая, знаю ли я. Я прищурилась, пытаясь дать ей понять, что да, знаю. Я уже давным-давно хранила ее секрет, а она об этом даже не подозревала.

– Все, хватит! – Оливия встала со своего места и, подойдя к Кристал, одной рукой обняла ее. – Я не стану стоять и слушать, как ты так говоришь о ней. Кристал моя лучшая подруга, и я не потерплю наездов на нее.

Кристал наморщила лоб. Было очевидно, что до сих пор она и не подозревала о своих якобы близких отношениях с Оливией.

– Не заносись, Оливия, – сказала я.

Дин встал, сжал руку Оливии выше локтя и потянул ее к выходу.

– Пойдем. Я же сказал тебе не нарываться.

– Убери от нее свои лапы. – Марк вскочил со своего места.

– Нет, Оливия права. – Брайс ткнул в меня пальцем: – Я не позволю тебе так говорить о моей жене.

Марк схватил Дина за плечо, развернул и, всадив кулак ему в лицо, сбил его с ног. Но Дин тут же поднялся, атаковал Марка, и тот, врезавшись в кресло для педикюра, опрокинул ванночку с водой на пол. Кристал взвизгнула, Брайс попятился. Оливия заорала на Дина и попыталась оттащить его. Дин отвел руку для удара, его локоть врезался Оливии прямо в глаз, и она упала навзничь.

В зал впорхнули Карен и Киша, румяные и с сияющими улыбками на лицах. Но их улыбки тут же погасли, когда они увидели, что Оливия лежит на полу, держась за лицо и плача. Дин, поняв, что он наделал, слез с окровавленного Марка, чтобы помочь своей жене. Кристал бросилась к Оливии. Брайс стоял в сторонке, как истый политик, который сначала дает толчок заварушке, а затем смотрит на разворачивающийся хаос со стороны, не марая рук, пока замаранными оказываются все остальные.

– Хватит. А ну прекратите!

Дженни схватила пустой графин и шваркнула его об пол. Он разбился на тысячу осколков, и все, застыв на месте, воззрились на Дженни, вытаращив глаза и разинув рты. Никто из нас никогда не слышал, чтобы она повышала голос, не говоря уже о том, чтобы что-нибудь разбить. Это было совершенно несвойственно ей и так же неестественно, как переделанное тело Оливии. Однако я получала от этого истинное удовольствие. Женщины созданы не для того, чтобы вести себя тихо.

37. Карен

Моим первым побуждением было подбежать к Марку, который сидел на полу, держась за свой расквашенный нос. Независимо от того, что произошло сейчас между мной и Кишей, Марк как-никак был моим мужем. Я схватила со стола салфетки и прижала их к его носу. Дженни стояла, застыв и уставясь в пространство, пока Киша пыталась вывести ее из оцепенения.

– Боже! Ты в порядке? – спросила я, помогая Марку задрать голову, чтобы остановить кровотечение.

– Да, со мной все нормально, – пропыхтел он.

– Что тут произошло? – спросила я его.

– Это начал он. – Марк ткнул пальцем в Дина.

– Зато в следующий раз ты, надо думать, будешь помалкивать, когда речь зайдет о моей жене, – сказал Дин, осыпая поцелуями лицо Оливии. Он шепотом просил у нее прощения, называл ее своей малышкой и говорил, как он любит ее.

Я невольно поджала губы, глядя на Марка, на его редкие растрепанные темно-русые волосы, на его уязвленное эго, на его бегающие глаза… Почему Оливия так интересует его? Сейчас я не могла отчитать его, потому что было видно, что она здорово пострадала. Ее глаз был красен и опух, и наверняка у нее останется синяк. Кристал принесла ей бокал со льдом и салфетку, и Дин, завернув лед в салфетку, прижал его к ее глазу и сказал держать его там. Она поморщилась.