Одна к печали

Айви резко останавливается, и я врезаюсь ей в спину. Требуется какое-то время, чтобы рассмотреть пещеру. В углу виднеется спальный мешок, рядом – заплесневелая подушка. Повсюду валяются брошенные обертки от фастфуда и коробки из-под напитков.

– О боже, – выдыхаю я, стискивая плечи Айви. – Кто-то живет тут.

– Жил, – поправляет меня она. Айви пинает спальный мешок ногой, и, может быть, это мое воображение, но я практически уверена, что он шевелится. Фу. Я стараюсь не думать о том, какие твари могут скрываться под всем этим мусором.

– Не похоже, чтобы тут кто-нибудь недавно появлялся.

– Мы должны рассказать кому-нибудь об этом, – решаю я. – То есть может быть небезопасно, если кто-то прячется на территории школы. Это может оказаться кто угодно.

– Хм, не знаю.

– Серьезно?

– Правда, ну какой смысл? – спрашивает Айви. – Кто бы это ни был, он явно появлялся тут очень давно. Нам действительно надо, чтобы все студенты узнали о том, что скрывается под школой? Уверена, миссис Эббот и так в курсе.

– В курсе этого? – Я показываю на следы человеческого присутствия.

– Ну, возможно, об этом она не знает, – уступает Айви. – Но все же.

– Ладно, – неохотно соглашаюсь я. – Ух ты, только посмотри на все это.

Я стараюсь говорить шепотом, хотя почти уверена, что мы одни. Теперь, оправившись от шока, вызванного видом спального мешка, я замечаю маленькие каменные полочки вдоль стен пещеры. На них – осколки морского стекла, бирюзового и аквамаринового, с мягкими, закругленными краями, сглаженными за годы, проведенные под ударами волн.

Айви подходит и берет один, потирая его пальцами.

– Кто бы тут ни жил, он, видимо, был своего рода пляжным бродягой. Если ходить вдоль берега, можно найти все что угодно.

Я пробегаюсь пальцами по сокровищам. Тут есть и окаменелости, обломки когда-то милых безделиц, обернувшихся ныне мусором: детская жестяная коробка для завтрака, наполненная странными кусочками металла, язычками банок из-под содовой, старыми шурупами, монетами и даже огрубевшей спиралью выброшенной на берег коряги. Что-то блестит, ловя свет. Это одинокая серебряная серьга с маленькой болтающейся ракушкой.

– Эй, ты узнаешь это? – Я осторожно вытаскиваю ее из коробки.

Айви подходит и задыхается от ужаса.

– О боже. Это серьга Лолы.

Я роняю сережку, будто это жгучая крапива. Чувствую, как горят от нее пальцы.

– Черт! А теперь тут везде мои отпечатки!

– Отпечатки? Ты о чем? Кто бы тут ни жил, он, должно быть, нашел ее вынесенной на берег.

– Может быть и так. Или этот человек имеет какое-то отношение к смерти Лолы.

– И как раз перед тем, как столкнуть ее со скалы, он попросил ее снять одну из серег? – огрызается Айви.

Я замолкаю, покусывая нижнюю губу.

– Ладно, это звучит слегка притянуто. Так как ты считаешь, это все имеет отношение к «Обществу сороки»?

Айви качает головой.

– Не думаю. Ну, смотри, если общество существовало много веков, с основания школы, то зачем им скрываться в пещере? Я думаю, мы только что наткнулись на чье-то временное пристанище.

– Каждый раз, как мы подбираемся ближе, оно ускользает между пальцами, да?

– Ой, Одри, ты дрожишь.

А я даже не чувствовала. Но сейчас, когда Айви заметила это, я понимаю, что мне действительно холодно.

– Давай вернемся, – продолжает она. – И не волнуйся. Я расскажу мистеру Тавистоку. Он спустится сюда и заделает вход. Так, кто бы тут ни жил, не сможет вернуться обратно.

41. Айви

Репетиции – кажется, единственное, что отвлекает меня от странного, как будто растущего во мне давления. Я чувствую едва ли не исступление, сидя за роялем и с силой ударяя по клавишам. Каждая, помимо красивой, мелодичной ноты, издает глухой, стукающий звук.

Мне начинает казаться, что я слишком отвлеклась на все это «Общество сороки», тогда как должна сконцентрироваться на учебе. Вернуться к Плану Айви. Скоро начнутся репетиции Рождественского концерта, и я не чувствую, что подготовилась к нему в достаточной мере. Могу представить разочарование на лице моей мамы, если она когда-нибудь узнает, чем я занималась вместо того, чтобы сосредоточиться на работе и музыке. Слава богу, мы общаемся достаточно редко и мне не приходится врать ей.

Прямо сейчас что-то подсказывает мне, что, если я смогу сыграть этот отрывок идеально от начала до конца, все будет хорошо.

Каникулы почти закончились, и студенты уже возвращаются в школу… прежде всего, чтобы не пропустить большую вечеринку. Коридоры заполняются народом, в общих комнатах и библиотеке повисает гул. Я думаю о том, сколько времени мы потеряли, всю неделю гоняясь за глупыми легендами. Лола, ее серьга, тайные коридоры, «сороки», тот факт, что кто-то скрывался на территории школы. Чертыхаюсь, когда палец соскальзывает и я все порчу. Начинаю заново с самой первой ноты.

В любом случае бродить по территории школы теперь, когда персонал вернулся, будет не так просто. Миссис Эббот станет еще более внимательной, чем раньше, и я уверена, она заметит, как я расслабилась. Может быть, нам нужно бросить все это. В чем вообще смысл…

Я забываю нажать на педаль, и ноты неуклюже ложатся друг на друга.