Одна литера

Потом сквозь сон ему почудилось, что кто-то его будит. Он приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Горела лампа. У изголовья сидела Миэ, в одной комбинации, и нежно поглаживала его лоб. Часы показывали половину третьего.

— О-о, это ты?.. Вернулась?

Смущенно улыбаясь, Миэ скользнула к нему в постель.

3

Когда утром Китазава уходил на работу, Миэ еще спала. Ему хотелось спросить ее, почему она вчера так стремительно убежала, а потом вернулась, да жалко было будить. Она ведь заснула очень поздно. Так он и ушел, ничего не выяснив.

Об убийстве Суми Фукуй он узнал только в конце дня, когда прочитал вечерний выпуск газеты. Тацуо тут же позвонил в «Пиджён», но Миэ на работе не было. Естественно при таких обстоятельствах.

Сообщение о трагедии он прочитал дважды. При повторном чтении сердце вдруг дало резкий перебой, словно в него вогнали занозу. Маленькую черную занозу, которая вонзалась все глубже, росла вширь и постепенно наполняла грудь черной болью. Читать стало трудно. Строчки прыгали перед глазами.

Почему-то одна фраза словно держала его на привязи, он перечитывал ее вновь и вновь: «…Предполагаемое время наступления смерти — между часом и двумя часами ночи…»

Между часом и двумя… Это как раз то время, когда Миэ уходила. Интересно, где она была?.. Тацуо вспомнил ее слова: «Тебя очень беспокоит моя сестра? Что ж, пойду посмотрю, как она там». Может быть, она действительно пошла к сестре?.. Если так, то, значит, Суми в это время была еще жива?..

Мысли неотвязно крутились вокруг этого. Одно предположение сменялось другим. Чего только в голову не приходило!

«…Если бы Миэ подольше задержалась у сестры, возможно, дурного бы не случилось…

…Быть может, неожиданный приход Миэ послужил поводом для ссоры между влюбленными. Разразился скандал, и этот самый студент, как его… Оотагаки, в пылу гнева убил Суми…

…Миэ, придя домой, увидела убитую сестру, перепугалась и вернулась к нему…

…Нет, последнее невозможно. Очевидно, Миэ вообще туда не ходила. Если бы она увидела убитую, то рассказала бы ему… И уж во всяком случае, не смогла бы так спокойно спать…»

Наконец он пришел к выводу, что все равно ни до чего путного не додумается. Надо встретиться с Миэ. Только тогда откроется истина.

Тацуо попытался отделаться от мучительно-навязчивых мыслей, хотел прогнать черную боль, копошившуюся внутри. Разложил принесенные с работы бумаги, занялся делом. На какое-то время отвлекся, но перехитрить боль не так-то просто. Комок в горле вроде бы исчез, но чернота выпала в осадок, и избавиться от него он так и не смог.

Поздно вечером, когда пришла Миэ, ничто не изменилось. Саднящее чувство не проходило, мешая ему откровенно поговорить с девушкой. А когда она упомянула про алиби, черный осадок всколыхнулся, и боль снова встала комом в горле. Тацуо целовал и ласкал Миэ словно бы по принуждению.

Наконец он решился заговорить:

— Послушай, Миэ… Ты вчера ночью ушла от меня. Где же ты все-таки была? — В ее глазах на миг отразилось такое отчаяние, что Тацуо поспешно добавил: — Я еще утром хотел спросить тебя, но ты так крепко спала.

— Понятно! Вы изволите меня подозревать, — с надрывом произнесла Миэ.

И Тацуо понял, что наступает критический момент. Подчеркнутая вежливость у нее обычно бывала прелюдией к истерике. И действительно, она начала кричать:

— Не хочу… не хочу… не хочу… Не смей так думать!..

Уткнувшись в его колени, Миэ дрожала и извивалась, а он тихо гладил ее по спине. Внезапно она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. Он невольно отвел взгляд.

— Хорошо, я все расскажу. Но если ты мне не поверишь… Тогда… не знаю, что со мной будет…

Вчера вечером, когда у нее еще не прошло опьянение любви, он вдруг заговорил о Суми. На Миэ это подействовало, как удар хлыста, — да как он смеет, обнимая ее, думать о таких вещах! Обида жгла ее нестерпимо, и она бросилась прочь. Переночевать есть где. В «Сираюки-со» пустует комната номер два. Она не заперта. Имеются диван-кровать и постельные принадлежности. Эту комнату порой используют для свиданий. Две или три швеи из ателье Таэко Кинугавы, домоправительницы «Сираюки-со», водят туда любовников. Если задерживаются до той поры, когда перестают ходить трамваи, остаются там ночевать. Что ж, на этот раз там переночует Миэ.

В «Сираюки-со» было тихо, все уже спали. К счастью, вторая комната была свободна. Миэ вошла и в темноте начала стелить постель. Свет включить побоялась — если заметит Кинугава, жившая в соседней комнате, неприятностей не оберешься.

И вдруг Миэ услышала, как поворачивается ручка двери. С перепугу юркнула за диван, даже не успев подумать, что будет, если пришедшие зажгут свет…

Миэ на секунду замолчала, потом заговорила снова:

— Знаешь, мне повезло. Они разговаривали в темноте. Видно, тоже не хотели, чтобы их обнаружили… Надеюсь, меня они не заметили…

— Они?.. Сколько ж их было?

— Вроде бы двое.

— Кто-то из живущих в доме?

— Понимаешь… — Миэ сдвинула брови, — я же их не видела. Темно ведь было. И потом я пряталась… Но думаю, скорее всего кто-нибудь из соседей.

— А по голосам ты не могла определить?