Одна маленькая ошибка

Растеряв остатки терпения, Ада хватает меня за руку и тащит в дом. Я слишком ошарашена, чтобы сопротивляться, поэтому покорно плетусь следом.

«Отклонили все три концепции». «Можем разорвать контракт».

Сообщение Лары мечется в мозгу, как электрический заряд в проводах, замкнутых в круг безо всякого выключателя, гудит и искрится.

Ада тащит меня по коридору.

«Отклонили все три концепции».

Сестра заговорщически оглядывается на меня и покрепче стискивает мне руку.

«Можем разорвать контракт».

Ада распахивает дверь в гостевую столовую.

Не верится, что отклонили все три концепции.

– По-здрав-ля-ем!!!

Я подскакиваю, напуганная слаженным хором. В столовой, оказывается, полно народу. Я моргаю, оглядываясь по сторонам и тщетно пытаясь понять, что происходит, разобраться в круговороте лиц, рук и поднятых бокалов с шампанским.

Мама с папой стоят рядом, высоко держа бокалы. Рядом я замечаю Руби, дядю Грегори, Итана, моих друзей из университета – Кэти, Оливию, Иви. Здесь же мама Джека Кэтрин вместе со старшим сыном Чарли и его другом Тобином, а за спиной у них я вижу и самого Джека. И все они смотрят на меня, широко и радостно улыбаясь. Все, кроме Джека, который, судя по движению губ, беззвучно спрашивает: «Какого хрена?»

Меня словно вытащили на сцену посреди спектакля, даже не дав взглянуть на сценарий.

– Сюрприз! – Ада сжимает мне руку.

Я отрываюсь от Джека и смотрю на сестру, на ее широченную белозубую улыбку.

– А ты даже не догадалась, да?

Осовело мотаю головой.

– Что… – Облизнув пересохшие губы, я выдавливаю: – Что происходит?

– Неужели ты думала, что мы так ничего и не узнаем, а, милая? – Мама подлетает ко мне и сгребает в объятия. – Мы так гордимся тобой, Элоди! Очень гордимся!

Она выпускает меня, и я едва могу отдышаться, чувствуя, как потеют ладони. Да какого же хрена происходит‐то? Оглядываюсь по сторонам – всюду цветы, гирлянды, праздничные шарики, еда на столах…

А потом я замечаю самое главное.

И у меня едва не останавливается сердце.

Белый баннер, растянутый у нас над головами, украшен золотой вышитой надписью: «Поздравляем с контрактом на издание книги, Элоди!»

Глава десятая

Двумя неделями раньше

Элоди Фрей

Несколько мгновений я молча стою, не шевелясь. Родные и близкие слетаются ко мне, обнимают, поздравляют, кто‐то сует мне стакан чего‐то полупрозрачного и с пузырьками, и я осушаю его одним глотком. И подсознательно жду, что сейчас из шкафа выскочат оператор и телеведущий с криком: «Разыграли!», потому что это единственное доступное объяснение происходящему. С чего все решили, будто я подписала какой‐то контракт? Я оглядываюсь на Аду – может, это такая злая, изощренная шутка? Но в улыбке сестры – лишь искренняя радость и ни капли злорадства.

Джек не торопится подходить, чтобы поздравить меня с несуществующим достижением. Он наблюдает за творящимся вокруг фарсом с таким обалдевшим видом, что я бы даже посмеялась, если бы речь шла не обо мне.

А потом включается музыка, и Итан приглашает всех попробовать приготовленные закуски.

Ада берет меня за руку и ведет к столу.

– Ну у тебя и лицо! – взвизгивает она и поворачивается к папе: – Кажется, моя сестричка в шоке.

Я блекло улыбаюсь, потому что все слова утонули в водовороте захватившей меня растерянности.

– Итак, – начинает папа, надевший сегодня свою лучшую рубашку, – когда ты собиралась нас обрадовать?

Я сглатываю.

– А как вы узнали? Кто…

Мама усаживается рядом, пристраивая на стол тарелку с пикантными канапе и разноцветными макарунами.

– На прошлой неделе папа заехал к тебе домой, чтобы поменять ту лампочку на крыльце. Ну и…

– …И при покупке чертовой лампочки ошибся с цоколем! – встревает папа.

Мама бросает на него укоризненный взгляд и заканчивает:

– …Ну и пока он был там, приехал курьер и привез прямо‐таки огромный букет цветов.

О господи боже. Твою ж мать.

Букет. Тот самый, от Марго. Дожидавшийся меня возле двери, с бежевой открыточкой и надписью золотыми буквами – поздравлением с подписанием контракта на публикацию. А я ведь даже не задумалась, кто вместо меня расписался в получении букета, просто подхватила его и занесла домой, пока никто не увидел.

– Папа такое славное фото сделал, – продолжает мама, – и я тебе всю неделю пыталась дозвониться, чтобы расспросить про контракт, но потом Ада предложила устроить небольшую вечеринку. – Она на мгновение умолкает, чтобы съесть макарун. – Мы и Марго позвали, но та не смогла: мы организовались в последнюю минуту, а у нее завтра свадьба в Глостере.

Я киваю, по-прежнему не дыша. Воздух просто не лезет в грудь. Только и остается, что смотреть на собравшихся. Собравшихся ради меня: мы опять находимся в одном помещении с сестрой, но впервые за долгие годы именно я служу центром всеобщего внимания, именно меня все хвалят и поздравляют. Но эта победа зиждется на зыбком фундаменте обмана. На одной бездумно произнесенной лжи. На одной маленькой ошибке.

– Ты наша гордость, – говорит папа, мягко улыбаясь, и в уголках его глаз резче проступают морщинки.