Одна маленькая ошибка

Подняв руку повыше, я лихорадочно огляделась в поисках Кристофера – тот обнаружился всего в десятке шагов от того места, где я стояла. Заметив меня, он поспешил сквозь толпу в ту сторону, куда я указывала. Ясное дело, стоило быть поаккуратнее, но меня так захватил адреналин, что я не просто подняла руку, а конкретно ткнула пальцем. И едва удержалась, чтобы не закричать вдобавок.

Джек первым сообразил, что происходит, и стоило ему воскликнуть: «Черт, это же он!», как остальные тоже повернулись.

И папа, едва заметив твоего преследователя, бросился к нему бегом – прямо во весь дух, Эл, представляешь?

– Мартин! Мартин! – закричала ему вслед мама.

Толпа расступилась, но поднятый переполох заставил очкарика отвлечься от созерцания фонариков. Заметив проталкивающегося к нему папу, он развернулся и бросился наутек. Послышался шум – Кристофер и еще пара полицейских, дожидавшихся команды, побежали следом, расталкивая тех, кто оказался на пути. Даже я шагнула вперед, готовая присоединиться к погоне, но Марго поймала меня за запястье.

– Нет. Ты только под ногами мешаться будешь.

– Ничего себе поворот, – прокомментировал Джек, отрешенно запустив пальцы себе в шевелюру.

Я уставилась на него, пытаясь понять, отчего он не бросился вдогонку за похитителем – в день вечеринки Джек был готов разорвать этого парня на куски, так почему сейчас застыл столбом? Я не стала спрашивать его в лоб – это было бы чересчур – и вместо этого осторожно уточнила:

– Ты сам‐то как?

– Не блеск, если честно, – ответил Джек, обращаясь к нам с Марго; мама с Кэтрин отошли в сторону, чтобы позвонить в полицию, хотя я сразу объяснила им, что люди, бросившиеся за твоим сталкером, и есть полицейские. – Элоди для меня дороже жизни. Я знаю ее лучше любого другого, может быть, даже лучше ее самой. И я просто не могу поверить, что она пропала.

Марго утешающе погладила его по руке, и меня это несколько разозлило: ага, давайте сейчас мериться, у кого горе сильнее! Понятия не имею, в чем дело, но Джек умудряется раздражать меня любой репликой. Да-да, я знаю, что он восхитительный и что, с твоей точки зрения, у него нет ни единого недостатка, но сейчас тебя здесь нет и некому сказать мне, что я неправа, поэтому буду писать то, что хочу, ладно?

– А ты самой Эл говорил когда‐нибудь об этом?

– О чем именно?

– Что она для тебя дороже жизни.

Лицо Джека приобрело такое выражение, будто я представляю собой чрезвычайно сложную математическую задачу, которую необходимо решить.

– Нет. По крайней мере, не такими пафосными словами.

– Хорошо. – Я медленно кивнула. – А как ты думаешь, что она ответила бы, услышав такие слова?

– Без понятия. – Джек пожал плечами, но я заметила, как он насторожился, пытаясь сообразить, к чему был вопрос.

«Ага, – кивнула я про себя, – завертелся».

– У тебя есть чувства к моей сестре, Джек?

Он поджал губы. Уверена, ему очень не понравилось, когда я подчеркнула наше с тобой родство, ведь он‐то мнит, будто ты принадлежишь только ему. Марго, стоявшая рядом, неловко переступила с ноги на ногу, но уходить не торопилась – я заметила, как заинтересованно она смотрит на Джека в ожидании ответа.

Тот улыбнулся, но сказать ничего не успел – в этот момент мама громко закричала: «Мартин!», и мы все обернулись. Папа вместе с Кристофером и остальными тяжело ковылял обратно через парк, к нашей поляне. Преследователи выглядели удрученно, и я поняла, что погоня успехом не увенчалась.

– Мы не знаем, как его зовут, – проговорил Кристофер, пытаясь отдышаться, – зато теперь нам точно известно, как он выглядит. А значит, мы его найдем.

По дороге домой я спросила у Марго:

– Как ты считаешь, Элоди для Джека и правда дороже жизни?

– Еще бы. Все знают, что он в нее влюблен. Вернее, все, кроме самой Элоди.

– А как думаешь, что бы сделал Джек, если бы признался ей, а она его отвергла?

Марго замолкла, явно подбирая подходящие слова.

– У него железобетонное алиби, Ада. Это не он.

Глава семнадцатая

Одиннадцатый день после исчезновения

Элоди Фрей

Никогда не думала, что однажды меня будут показывать во всех новостях. Я-то считала, что Джек ошибся и я просто пополню плеяду пропавших женщин, которым достается пара строчек в местной газете. Ну или рассылка на телефоне, которую смахивают с экрана, не читая.

А теперь я сижу на огромной двуспальной кровати в хозяйской комнате «Глицинии», смотрю телевизор и не верю своим глазам, потому что мое фото – в новостном выпуске Би-би-си. Тот же самый снимок, что висит на каждом углу, сделанный три года назад на репетиционном ужине перед свадьбой Ады. Ненавижу эту фотографию: на ней лоб у меня слишком широкий. И все‐таки это происходит на самом деле, люди видят мое лицо, слышат мою историю. И хотя Джек именно этого и добивался, я все равно чувствую вину за ненужную суматоху. За то, что заставила людей нервничать.

Так и представляется, как какая‐нибудь девушка моих лет сидит у себя в квартире, ест на ужин хлопья, смотрит трансляцию и благодарит богов, что это не ее прямо из кровати умыкнули.