Одна маленькая ошибка

Надеюсь, кто‐нибудь увидит, как Джек ловит Шельму, и задумается. Поскольку мой дом засветился в новостях, полиции пришлось установить возле него дежурство; возможно, квартиру до сих пор охраняют. В конце концов, даже если Джека не заметят, с появлением Шельмы у меня хотя бы появится повод вылезать из кровати по утрам, ведь когда Джек в «Глицинии», я постоянно напряжена и собранна, но когда его здесь нет, я просто лежу и часами таращусь в потолок, снова и снова прокручивая в голове то воспоминания о его нападении, то несбыточные планы побега.

– Я подумаю.

– Спасибо, Джек. – Я наконец‐то смотрю ему в глаза и улыбаюсь. И стараюсь не отводить взгляд в сторону, чтобы подсластить благодарность по максимуму. И конечно же, сразу вспоминаю, как лежала, придавленная к земле, и умоляла его остановиться, пока он стаскивал с меня трусы. Я поспешно опускаю взгляд и тыкаю ложкой в кусок курицы. – Октябрь на дворе, – продолжаю я в попытке отвлечься от неприятных ощущений, – а твоя мама вроде как собиралась продать коттедж до Рождества. Что ты планируешь делать дальше?

– Коттедж уже продан.

– Вот так. Ладно. Хорошо… но ты же вроде говорил… – Я не сразу нахожу слова, пытаясь переварить новость. – Ну так и… куда нам деваться?

– Ну что, придется мне тут с тобой жить потихоньку, как в «Цветах на чердаке» [10].

У меня аж желудок сводит.

– А если серьезно, куда ты меня перевезешь?

Дом Джека в Кроссхэвене, пожалуй, единственное место, где он мог бы меня поселить. А это уже лучше. Гораздо лучше. Я и к собственной семье окажусь поближе, и дом все‐таки в пригороде, а там полно соседей, которые смогут меня услышать, и…

– Мы останемся здесь.

– Но… – Я недоуменно моргаю.

– Я выкупил «Глицинию». Теперь она моя.

Смотрю на кусочки курицы в специях, лежащие на отсыревшей бумажной тарелке, и борюсь с подступившей от ужаса тошнотой.

– Я собирался тебе сказать, после того как ты получишь контракт, и устроить поездку-сюрприз, чтобы отпраздновать это событие. Но издательство твою книгу не взяло, а потом началась эпопея с твоим обманом, так что сейчас про покупку коттеджа знает только моя мать. Поэтому «Глициния» – идеальное место, чтобы спрятать тебя ото всех, – продолжает Джек. И тут же хмурится: – Что‐то не так?

Если раньше, бредя в этом тоннеле, я еще видела впереди свет, теперь он померк. И я могу провести здесь, в подвале, всю оставшуюся жизнь. А как быть, если Джек внезапно умрет? Сердечный приступ, несчастный случай… Как Ноа, которого совершенно неожиданно сбила насмерть машина. Всякое может случиться. И что тогда? Я умру здесь от голода, и если кто меня и обнаружит, так только новые хозяева коттеджа, когда начнут выяснять, откуда в их прекрасном жилище так отчаянно несет мертвечиной.

– Мне казалось, тебе нравится «Глициния».

– Она мне нравилась до того, как ты меня в ней запер, мать твою! – взрываюсь я, вскакивая.

Джек точно так же резко поднимается и швыряет собственную тарелку на кровать рядом с моей.

– Я сделал это ради тебя же! Знаешь, как тебе повезло иметь человека, который любит тебя так сильно, что готов пойти на все, готов всем рискнуть, лишь бы быть с тобой?! Большинство женщин доживает до старости, так и не узнав подобной любви!

– Счастливые, черт их дери!

– Вот обязательно было все портить! – Джек всплескивает руками. – Мы так славно вместе ужинали, а тебе приспичило начать скандал.

– Ты просто сумасшедший извращенец, к тому же не настолько умный, как тебе кажется. Ты размахивал у меня перед носом всеми этими историями про похищенных блондинок и утверждал, что у них есть только одна общая черта: контракты на издание книги. Но вообще‐то есть и другая: они сбежали. Их нашли. Так что однажды и ты допустишь критическую промашку. – Джек смеется, и я распаляюсь еще больше. – Что смешного?

– А знаешь, что общего у похитителей? – Он подходит чуть ближе. Ситуация накаляется, и я рефлекторно начинаю дышать быстрее и резче. Потому что у Джека такое лицо, будто он уже выиграл войну. – У них не нашлось, на кого свалить вину.

От этих слов мой пыл слегка угасает.

– Что ты имеешь в виду?

– Дэвид Тейлор достаточно долго преследовал тебя, прежде чем вломиться к тебе в спальню. Его арестовали, после того как у него в машине нашли твою окровавленную пижаму.

– Я тебе не верю.

Вытащив из заднего кармана сложенный лист бумаги, Джек сует его мне:

– На, взгляни.

Я разворачиваю листок. Это оказывается страница газеты с большим заголовком: «Арестован подозреваемый по делу о пропаже выпускницы университета Элоди Фрей». А затем я вижу фотографию подозреваемого, и в желудке ворочается ледяной ком. Я знаю этого человека: именно он преследовал меня. Я бегло просматриваю статью и понимаю, что на этот раз Джек сказал чистую правду.

– Дэвид сообщит полиции, что это ты его нанял.

– Ты меня совсем за дурака держишь? Элоди, он понятия не имеет, кто его нанял. Я ему несколько месяцев платил анонимно, – хвастливо добавляет он. Подобная самовлюбленность для Джека – обычное дело, но сейчас она выглядит особенно мерзко.