Одна маленькая вещь

Меня переполняет разочарование. Я знала эту девочку с детского сада. Годами мы вместе плакали, смеялись и всегда поддерживали друг друга. Или я так считала. Очевидно, Скар предпочитает сохранить отношения с Джеффом, а не поддерживать меня, слушать, как он издевательски называет меня шлюхой, а не защищать нашу дружбу.

Если подумать, на моей стороне нет никого. Благодаря Джеффу одноклассники верят, что я бросила его на вечеринке в Линкольне, чтобы пойти тусоваться с торговцем наркотиками. Спрашивали ли Мейси или Ивонн о моей версии этой истории? Спрашивал ли хоть кто-то? Нет.

А я так высоко ценю мнение этих придурков. Почему меня заботит, что они обо мне подумают? Эти люди мне не друзья. Я считала, что они мои друзья, но это не так. Мой единственный настоящий друг – Чейз. Только он слушает меня, поддерживает, ведет себя так, будто я действительно ему небезразлична.

– Посмотрите, а вот и дружок Лиззи, – с усмешкой говорит Джефф.

Сердце бьется быстрее, когда появляется Чейз. Он одет во все черное и, кажется, не брился все выходные. Лицо покрыто светло-русой щетиной. Он выглядит потрясающе, отстраненно… и предельно безучастно, когда его синий взгляд переходит от меня к Джеффу. Они пристально смотрят друг на друга. На несколько мгновений время замирает. Чейз сует руки в карманы и опускает голову. Джефф явно злорадствует, видя, что выиграл этот поединок и заставил Чейза отвернуться.

Меня переполняет возмущение. Джефф не может ни в чем взять верх над Чейзом. Джефф – помешанный на доминировании засранец, который развлекается тем, что запугивает девушек и терроризирует парней, которые не могут дать сдачи. Чейз в миллион раз лучше Джеффа Корзена. Он добрый, заботливый и заплатил за свои ошибки. Он не заслуживает того, чтобы с ним так обращались. Мне становится дурно при мысли о том, что он считает, будто я стыжусь показаться с ним.

Я делаю глубокий нервный вдох и собираюсь с духом. Найдя в себе смелость, делаю шаг вперед и говорю четким, ровным голосом:

– Не-а, это не мой дружок, – сообщаю я Джеффу, Скарлетт и всем, кто может слышать. – Это мой парень.

Слышится общий вздох ужаса. Несколько шепотков.

Чейз удивленно смотрит на меня своими синими глазами, но я не даю ему возможности опомниться. Иду к нему, беру его за ворот футболки и притягиваю к себе. Потом целую его посреди коридора, перед всеми своими одноклассниками, подтверждая свое заявление.

К черту, что там думают все.

Важен только Чейз.

31

К концу уроков о поцелуе знают все. Мы с Чейзом терпим взгляды и шепотки во время урока испанского, стоически переносим тыкающие в нашу сторону пальцы, когда уходим из школы, игнорируем грязные взгляды на парковке.

Моего автобуса еще нет, но Чейз не может ждать со мной. Это огорчает его. После звонка с урока он ворчал, как глупо было целовать его перед всеми и что безумно с моей стороны заявлять, что он – мой парень. Тем не менее он не выпускает моей руки.

– Я очень хотел бы подождать и убедиться, что ты без приключений села в автобус, – мрачно говорит он. – Но Джек должен через пять минут подобрать меня у «Старбакса». Нам нужно сегодня до темноты почистить два двора.

– Все в порядке, – заверяю я его. – Я – единственная старшеклассница, которая ездит на автобусе. – Еще раз черт побери моих родителей за то, что отняли у меня машину. – Младшеклассники слишком напуганы, чтоб предъявить мне что-то в лицо.

Кажется, это успокаивает его. Он отрывисто кивает и говорит:

– Через несколько часов я поеду домой на велосипеде, а потом приду к тебе. – Мое сердце счастливо трепещет, а потом сжимается, когда Чейз добавляет: – Нам нужно о многом поговорить.

Да, нужно. Но мы не будем говорить о том, о чем он думает. Мы не расстанемся, не прекратим видеться. Я сделала свой выбор: предпочла Чейза Доннели всем остальным в своей жизни. Это не может быть напрасным.

Я встаю на цыпочки и целую его в щеку. Так сюрреалистично делать это у всех на виду под ярким осенним солнцем. Думаю, и ему это кажется немного странным. Как только мои губы касаются его щеки, он осторожным взглядом окидывает округу.

– Айова, – шепчу я ему.

– Айова?

– Как только почувствуешь огорчение из-за ребят в Дарлинге, просто вспомни, что в следующем сентябре мы будем в Айове. И никому не будет дела до того, целую ли я тебя на людях.

Он вздыхает.

– Я еще не согласился ехать с тобой в Айову.

– Конечно, согласился. Ты, вероятно, забыл. – Я еще раз целую его в щеку. – Увидимся.

Он смотрит на меня с осторожной полуулыбкой, запрыгивает на велосипед и уезжает.

Я поправляю рюкзак на плече и жду появления желтого автобуса. Он как раз подъезжает к остановке, когда ко мне подходит Джефф. Края незаправленной рубашки развеваются по бокам с каждым нетерпеливым шагом. Он едва не сбивает с ног трех младшеклассниц.

– Оставь меня в покое, – холодно говорю я.

– Нет. Нам нужно поговорить, – Джефф хватает меня за руку достаточно сильно, чтобы остались синяки. Когда я взвизгиваю, он поспешно отпускает меня. – Прости, – бормочет он.