Одна осень одного королевства

Девушка опомнилась, взглянула на спутника с лёгкой усмешкой – он и не догадывался, насколько часто и усердно она практиковалась в верховой езде. Но не вдвоём без седла… и не в бальном платье. Сдёрнув вниз опостылевшую маску и задрав юбку едва ли не выше колен, Мари решительно ухватилась за руку спасителя и ловко взобралась на коня.

– Держись крепче! – оглушил на миг чуть смущённый голос у самого уха, и девушка, не раздумывая, вцепилась в рубашку на груди спутника. – Анкэль! Чем ты занимался?! Почему лошади не осёдланы?!

Мужчина многозначительно пожал плечами и без лишних слов указал в сторону конюшен, где стражники, уже подоспевшие к выходу по тревоге, спешно растаскивали завалы рухнувшей крыши.

– Отлично, – усмехнулся Вильгельм, натягивая поводья.

– Вы хотели оставить меня с этой сворой? – послышался голос лжебарона. Не останавливая лошадь, он пронёсся мимо.

– Держись! – с неожиданной улыбкой повторил парень.

Пришпоренный конь заржал и во всю прыть ринулся ко всё ещё распахнутым воротам.

Они успели вылететь со двора за миг до того, как на стены замка с шумом и бранью вывалились заспанные стрелки, на ходу натягивающие тетивы. Двор наполнился гулом: ржанием коней, топотом десятков ног и копыт, лязгом оружия. И над всем этим хаосом, на невысоком балконе напротив главных ворот, поблёскивая свирепым взглядом серых глаз, стоял маркиз. Он молча наблюдал за тем, как беглецы уносятся прочь по тёмным улочкам столицы, сжимал кулаки и скрежетал зубами от собственного бессилия и неисполнимого желания придушить наследника своими руками, и сделать это в тот миг, когда он только посмел заявиться в замок.

– Кажется, наступает моё время, – бледное лицо исказила зловещая ухмылка. – Играя на этом поле, вы не избежите поражения. Ты сама хотя бы представляешь, на что обрекла себя?

Роль безутешного сына, которую Болдер так долго готовил, и побег Мари, удобно обернувшийся похищением невесты – всё складывалось весьма удачно.

– Теперь, Вильгельм, ты преступник, – тихо произнёс маркиз, глядя в ночную даль, скрывшую тёмным пологом и беглецов, и брошенную за ними погоню, – а я наследник.

* * *

Звуки погони быстро настигли беглецов и не отставали теперь ни на шаг. Удо нещадно гнал коня, ведя спутников по знакомым ему дорогам на восток. Ехать в монастырь было нельзя, тогда опасность грозила бы всем, и Вильгельм не мог допустить этого, нужно было прежде избавиться от преследования.

Анкэль, постоянно оборачиваясь, замыкал короткий ряд. Конь, несущий молодого правителя и его возлюбленную, то и дело сбавлял шаг и недовольно фыркал, но Вильгельм не жалел несчастного, то и дела хлеща поводьями по шее, требовал у животного отдать все свои силы, но унести их из столицы, дать скрыться в густых лесах Ладлера.

Мари прислушивалась к крикам позади и боялась обернуться, ей чудилось, что они звучат всё ближе, что погоня уже совсем рядом, и вот-вот чьи-то беспощадные руки схватят, свяжут её и вернут назад, в холодные стены людного замка.

Она крепче сжала кулаки, прильнув лицом к спине Вильгельма. Ветер трепал волосы и размазывал по щекам слёзы, но, несмотря на страх, в сердце трепетала радость. Казалось, даже будь эти минуты последними в жизни, она никогда не смогла бы стать счастливее, чем сейчас. Ведь когда всё закончится, она не допустит и мысли о том, чтобы прижаться к брату так непозволительно нежно… Какая малость и в то же время неповторимое блаженство – быть рядом, быть так близко к нему.

– Чуть дальше за городом повернём направо, – раздался вдруг впереди голос Удо. – Главное оторваться от погони и добраться до реки. Там вы сможете скрыться, а мы с Анкэлем уведём солдат вперёд, будем скакать сколько сможем к южной границе. Даст Бог, вернёмся в монастырь через несколько дней!

Вильгельм молчал. Он прекрасно понимал, чем грозит монахам быть пойманными и оказаться в руках маркиза, но другого варианта он не искал – на это не было времени. Да и что он мог? Втянул друзей в опасную игру ради Мари. Наверное, несмотря на собственные желания, в душе он больше был готов к страшной мести за потерянную любовь, чем ко второму её обретению. И теперь рисковать жизнью девушки он попросту не имел права, а потому и своей тоже, это сделало бы бессмысленным весь их поход и все возможные будущие жертвы. Даже предложи он поступить как-то иначе, монахи ни за что не дали бы правителю поставить себя под удар, поэтому всё, что ему оставалось – слушать внимательнее и не отставать.

– Не сбавляйте хода! – проорал сзади Анкэль, когда впереди показались городские ворота. Из-за пребывающих даже ночью гостей, они были до сих пор открыты, но стражи, видно устав от необычайного наплыва людей, вопреки трубящей по городу тревоге, спали на посту. У беглецов был дарованный самими небесами шанс проскочить мимо них до того, как, едва проснувшись, те успеют понять, в чём дело.