Одна осень одного королевства

– Это, – произнёс мужчина, подойдя ближе и едва коснувшись пальцем «крыльев» на платье, – дорогие перья заморской птицы, привезённые специально по моему заказу. Это, – он слегка приподнял подол длинной юбки, – лучшая ткань, заказанная для меня из Сэфпейса. Это, – взглянул на полумаску, – работа лучшего мастера, который делает маски только для меня с тех времён, как я начал устраивать придворные костюмированные балы. А ты, – сухие пальцы скользнули по нежной коже девичьей щеки, сердце Мари замерло в испуге, – моя невеста. Только поэтому ты являешься драгоценным камнем, который должен быть представлен в лучшей оправе, чтобы стать заметным. Моя невеста обязана находиться в центре внимания, стать эталоном, поэтому лишь твоей красоты не будет достаточно. Тебя, несмотря на маску, должен узнавать каждый. Узнавать и понимать, что ты принадлежишь мне. А я будущий король и моё право – иметь лучшие сокровища.

– Так что же, вам хватит тщеславия, чтобы и себя самого представить ангелом? – тихо спросила девушка, понимая, что рука мужчины касается её щеки уже слишком долго. Это ощущение так пугало, что Мари готова была снова почувствовать на коже острое лезвие кинжала, чем ждать, к чему может привести это откровенное прикосновение.

– Ну что ты, – неожиданно усмехнулся маркиз, отводя наконец руку от её лица. – Мужчине это не к лицу, лишь невинным девам и несмышлёным детям. Но мой костюм неплохо подойдёт к твоему.

Вздохнув неслышно с облегчением, когда собеседник отвернулся, Мари не решилась и дальше испытывать судьбу дерзостью своих слов и, хотя заявление Болдера так и подталкивало её к какой-нибудь язвительной шутке, она всё же промолчала. А маркиз тем временем поднял с невысокого кресла, стоявшего у окна, ещё один свёрток. Девушка с трудом скрывала любопытство, когда он разворачивал чёрную ткань, и едва не ахнула, когда надел свою маску. Глянцевая красная «кожа» закрывала всё лицо мужчины, тонкие линии бровей, крючковатый нос, губы, растянувшиеся и застывшие в зловещей улыбке – всё было сделано настолько искусно и пугающе правдоподобно, что невольно холодок пробегал по спине. Морщинистый лоб демонического создания венчали короткие золотые рога.

– Я вижу, ты оценила, – Болдер снова подошёл ближе. – Цвет твоего лица почти не отличим от цвета платья, – он приподнял свою маску, взглянул в глаза побледневшей девушки. – Неужто так страшно?

Мари попыталась взять себя в руки.

– Эта маска вам подходит, – произнесла она, отвернувшись, и тут же вновь замерла от неприятного тепла на своей щеке.

– В следующий раз, – пальцы маркиза больно сжали скулы девушки, – я сочту это за дерзость.

От такой близости к своему собеседнику, сердце пленницы, казалось, вовсе перестало биться, по всему телу разливался леденящий холод и хотелось зажмуриться, но она с трудом перевела взгляд к серым глазам мужчины и положила всю свою смелость, чтобы смотреть в них не отрываясь.

– Ты всё храбришься? – усмехнулся Болдер, ещё сильнее сдавливая её скулы. – Право, это смешно. Либо ты любишь боль, либо память твоя слишком коротка, – его кинжал снова блеснул отполированным лезвием у самой шеи девушки. – Скажу честно, мне вовсе не хочется уродовать твоё прекрасное тело. Зачем портить вещь, даже ни разу не воспользовавшись ею?

Мари невольно вздрогнула, от чего улыбка маркиза стала лишь ещё довольнее.

– Чего больше ты боишься сейчас? Боли или нашей первой брачной ночи? – произнёс он, пристально глядя из-под маски.

– Я сделаю и вытерплю всё, – произнесла девушка тихо, чувствуя, как аккуратно скользит холодная сталь по её коже, – только прошу, пусть ваша жестокость коснётся лишь меня…

– Теперь ты будешь молить не убивать Уильяма? – иронично скривил губы Болдер. – Это весьма мило, но нет. Если я возьмусь за тебя всерьёз, ты забудешь обо всём и обо всех, поверь. Многие считают себя смелыми и сильными перед пытками, и лишь единицы умирают не отступившись. И ты начнёшь молить о пощаде рано или поздно, позабыв о графе. А с ним у меня свои счёты.

– Но он ведь только граф, – ощутив, как кинжал сильнее надавил на кожу, Мари зажмурилась, но продолжила говорить. – Всего лишь. Как он может помешать вашим планам?

– Знаешь, – маркиз вдруг загадочно сощурился, отводя клинок, девушка приоткрыла глаза от удивления. – Давай договоримся. Заключим пари, если хочешь. И хотя подобные уговоры не в моих правилах, я всё же рискну. Если твой неподражаемый Уильям явится на маскарад за тобой, я не трону его. А если нет, то ты забудешь о нём и больше никогда не упомянешь его имени при мне.

– Почему он должен прийти? – нахмурившись, спросила Мари, вновь осмелившись взглянуть собеседнику в глаза.

– Как же, он ведь влюблён в тебя, – растянулись в наглой усмешке тонкие губы. – Так что просто обязан прийти мстить за твою смерть. А маскарад – такой удобный случай.

– Что? – девушка мотнула головой, попытавшись сделать шаг назад, но едва не упала, наступив на подол платья. Успев лишь ахнуть, она зажмурилась от пронзившей плечо боли, пальцы маркиза сжали руку, снова подняли на ноги.