Одна осень одного королевства

– Ты хочешь сам сообщить о наследнике? – заулыбалась девушка, уже позабыв о гонце. – Как думаешь, где он скрывался всё это время? Как его нашли?

– Я уверен, что епископ не зря ждал так долго, – тихо произнёс Райнер, уводя дочь обратно на второй этаж трактира. – Значит и ошибиться не мог. А ты как всегда отличаешься излишним любопытством, неприличным для леди.

– Да, мне интересно, – буркнула она. – Такие дела происходят в стране! Как тут не любопытствовать?

– Тебя, кажется, не страна больше интересует, а молодой правитель, – лукаво усмехнулся мужчина, от чего Эмили, раскрасневшись, отвернулась.

– За кого ты меня принимаешь? Я всё-таки в монастыре жила три года, – усевшись у окна, ответила девушка. – И вообще, мне понравился уже один мужчина и о других я не думаю.

– Ты про Уильяма? – без церемоний бросил отец, и она едва не подскочила от такой колкой правды.

– Папа, ты совсем забыл, как нужно разговаривать с леди! – окончательно раскраснелась она.

– Ты в первую очередь моя дочь, – пожал плечами Райнер. – Поэтому я хочу знать, что у тебя на сердце.

– Хочешь знать? – девушка нахмурилась. – А почему ты хочешь знать это только теперь? Где ты был эти три года? – она вновь отвернулась к окну. – А Уильям всё равно сказал, что у меня нет шансов, я же писала, что он влюблён в другую.

– Прямо так и сказал? – удивился серолицый, в глазах его мелькнули гневные искры. – Избалованный юнец, – буркнул он, пытаясь вернуть себе самообладание. – Но ему можно лишь посочувствовать, – он, наконец успокоившись, вдохнул.

– Посочувствовать? – не поняла Эмили. – Почему?

– Та, в которую граф был влюблён, умерла, – задумчиво произнёс отец, – но Уильям ещё не знает об этом.

– Поэтому советник хотел, чтобы я разузнала о его чувствах? – произнесла девушка и поджала губы с досадой.

– Ты сразу поняла, что эта просьба была не моей? – серьёзно спросил мужчина.

– Конечно, ты бы в жизни не попросил меня подойти к мужчине и на расстояние двадцати шагов, не то что заговорить о любви, – она усмехнулась. – Только и напоминал о скорой свадьбе… Странно, – Эмили вновь посмотрела в окно на затянутую лёгкой пеленой чёрных облаков луну. – Я должна сочувствовать, но ощущаю совсем иное…

Райнер взглянул на дочь с недоверием, подошёл ближе, чтобы не упустить ни единого слова её неожиданного откровения.

– Внутри будто снова загорелся огонёк, – продолжала девушка отрешённо. – И появилась надежда… Он ведь может влюбиться в меня также? – она взглянула на отца, от серьёзности неожиданного вопроса тот растерялся. – Также, как в неё, – произнесла Эмили ещё тише. – Когда он сказал, что я уступаю ей во всём, мне было так жгуче обидно и больно, но захотелось… Чтобы и про меня кто-то сказал такое. Чем она могла так пленить его сердце?

– Разве это имеет значение? – произнёс Райнер, понимая, что дочь начинает говорить лишнее даже для столь личного разговора. – Та девушка ведь умерла. Не стоит бередить душу юноши.

– Ты так любил маму, – будто не слушая его, продолжала Эмили. – До сих пор ведь не можешь забыть её? И даже не глядишь на других женщин. Почему?

– Ты позволяешь себе лишнее, – сурово пресёк беседу отец. – Этот разговор закончен!

– Если так, я сама выясню! Утром же поеду обратно в Сантерру и отыщу его!

– Никуда ты не поедешь! Я воспитывал тебя иначе!

– Меня воспитывала мама и постоянный страх преследования, о котором ты твердил. Но мамы больше нет и преследователей тоже, я выросла и хочу сама решать свою судьбу.

– Если ты так хочешь решать всё сама, – чуть спокойнее произнёс Райнер, – то прими на себя всю ответственность такого шага. Сейчас важнее всего доставить срочные новости королю Стефану, возможно, от этого зависит жизнь и безопасность настоящего наследника, а ты думаешь только о своём Уильяме и его разбитом сердце. Если бы именно он был принцем, как ты поступила бы тогда?

– Я, – Эмили нахмурилась, – сначала позаботилась бы о письме. А потом, – она вновь сверкнула глазами, – ни за что не отступилась бы.

– Тогда отвезём поручение. А потом вместе вернёмся в Сантерру, если ты захочешь, – улыбнулся серолицый.

– Обещаешь? – девушка по-детски надула губки.

– Обещаю.

– Прости, что наговорила столько… про маму, – она покраснела, опустив глаза.

– Ничего, – отец подошёл ближе и чуть нерешительно обнял её, прижав к себе. – Ты во всём была права… Я очень любил её и не смог забыть.

– А что же в ней было такого… особенного? – тихо спросила Эмили, старательно удерживая подступающие слёзы.

– Не знаю. Она просто была частью меня, будто половиной моей души, которую разорвали надвое. Такие раны, наверное, не заживают.

– От таких ран умирают, – всхлипнула девушка, – если разорвать человека пополам.

– У меня есть ты, только поэтому я и живу, – улыбнулся Райнер, ещё крепче прижимая дочь к себе. – Не забывай об этом.

Она тихонько кивнула и, зарывшись носом в тёмную рубашку отца, заплакала.