Одна ошибка

Его величество теперь ходил за своей молодой супругой как на привязи, исполнял все ее капризы и даже не смотрел по сторонам. Хорошо, допустим, королеве Изабелле трудно было отказать в уме и здравом смысле, а также в рачительности, стальной хватке и умении себя вести, да и внешностью молодую королеву Бог не обидел. НО!

Она всего лишь женщина! Всего лишь женщина, каких у Норберта Аргантарского перебывало э… больше сотни точно. И ни к кому он так трепетно не относился.

А он такой мужчина! Напористый, упрямый, сильный, а уж как хорош в постели… (на этом моменте дамы обычно начинали ностальгически вздыхать и закатывали глаза, ибо он был потерян для их общества бесповоротно и навсегда). Настоящий дракон!

Придворные не могли понять в чем дело, и потихоньку шептались про какие-то тайны и колдовство.

Они даже не подозревали, насколько были близки к истине.

***

В отличие от придворных, сама Изабелла ни о чем таком не думала. Она просто жила. Осваивалась с жизнью при Аргантарском дворе, вернее, укрощала его. И да, привыкала к этому несносному, твердолобому чудовищу, которое досталось ей в мужья. Она ведь были практически не знакомы.

Но это было ее чудовище, поэтому…

— Норберт, — спросила она однажды утром, примерно через месяц после свадьбы. — У тебя нет никого из родных?

Ей хотелось знать о нем больше, хотелось сделать ему приятное. Он же столько лет прожил один как перст, окруженный чужими людьми, которое только и стремились что-нибудь у него урвать. Изабелла сама пережила утраты, и прекрасно знала, как это тяжело, быть одному, если тебя не окружают близкие, те, кого можно назвать семьей.

Он удивленно воззрился на нее, чуть ослабив объятия. Нахмурился, губы исказила странная улыбка, он откинулся на спину, притягивая ее к себе. И так пролежал какое время, молча перебирая пальцами ее светлые пряди.

Потом все-таки сказал:

— У меня есть прадед. Остальные… Их уже нет в живых.

— Что? — подскочила Изабелла. — Прадед? Это сколько же ему лет? И что же ты молчишь? Он же старик, ему нужен уход! Где он живет, вообще? Мы должны поехать и немедленно навестить его! Боже, какой ты черствый чурбан, как ты мог это допустить?!

А Норберт слова вставить не успевал.

Его драконочка металась по спальне, сверкая синими глазами, пилила и распекала его на чем свет стоит. Мужчина улыбался, любуясь, а драконья сущность урчала от удовольствия. И он был бы не он, если бы не утащил ее обратно в постель, заставив кричать совсем другие вещи.

Но потом, после всего, когда баюкал ее в руках, все же пришлось, испытывая определенное смущение, он ведь никогда и ни с кем не говорил об этом, открыть ей страшную тайну. Не во всех подробностях, конечно, вкратце. Но прежде он сказал:

— Я давал клятву еще в детстве. Это тайна рода. Пойми меня.

Изабелла сразу сделалась серьезной и спросила:

— Это имеет отношение к тому договору, что вы с моим отцом…

— Да, — ответил Норберт не дав ей закончить.

— Тогда и я готова принести клятву. Если надо — и магическую, и кровную.

В общем, он с самого начала знал, что отвертеться не выйдет.

Выехать решили через три дня на рассвете. Только вдвоем, тайно. Норберт переоделся мастеровым, а Изабелла подмастерьем. Увидев ее в мальчишеском костюме и надвинутой на самые брови шапочке, Норберт изменился в лице. Сразу припомнился «секретарь» и другие ее козни. И вообще, по милости этого «секретаря» он в чем только себя не подозревал! Посмотрел на нее, уперев руки в бока, нахмурился грозно и… Расхохотался, закрыв лицо рукой.

***

Ехали быстро. Конечно, в одиночку Норберт мог передвигаться быстрее, но сейчас и не нужно было так спешить. К тому же, она захватила еды в дорогу. Так, пару раз останавливаясь перекусить, они вроде бы и не торопились, а к вечеру уже были почти на месте.

Пробирались по лесу, а Изабелла ворчала тихонько:

— Подумать только! Старый человек живет один в такой глуши, у черта на куличиках!

— Угу, — промычал Норберт, высматривая дорогу.

Если честно, он был даже рад, что не надо больше это в себе носить. Теперь эта тайна общая. Он покосился на молодую супругу, сосредоточенно смотревшую куда-то в сторону. Когда кто-то знает твою слабость, это делает тебя уязвимым. Но если этот кто-то практически часть тебя, то… Пришлось признать, что это придает силы. Необычно, он привык в этом мире быть один и рассчитывать только на себя.

Но сейчас Норберт внимательно прислушивался к ощущениям и высматривал дорогу. Старый полоумный Симон должен быть жив, он чувствовал его. Знакомые заросли, в которых он столько плутал в свой прошлый приезд. Уже скоро.

— И вы не можете обращаться? — неожиданно серьезно спросила Изабелла.

— Да, — нехотя ответил он. — И это… В общем, это то, что у нас внутри.

— Да, я понимаю, — вздохнула и зачем-то добавила: — Нам проще.

— Людям? Да. Нормальным людям проще жить.

Она очень странно на него покосилась, как будто имела в виду нечто иное. И вдруг ойкнула, вытягивая руку:

— Смотри…

Ну да, потянуло дымком, запахом печеной рыбы и кореньев, а впереди сквозь густую листву мелькнул отблеск костра.

— Приехали, — пробормотал Норберт и спешился.