Одна среди туманов

Но сегодня у меня никакого особенного аппетита не было – слишком уж взволновало меня то, что я услышала от Матильды – что мой прадед был самым настоящим бутлегером и что часы, которые сейчас носила я, она видела на руке Аделаиды перед самым ее исчезновением.

Пока Матильда и Трипп обсуждали какие-то мало интересовавшие меня вещи (кажется, речь шла о том, что раньше и орехи были крупнее, и томаты слаще – а также о том, что молодой пастор в новой церкви очень нравится Матильде, а ее соседкам по пансионату – не очень), я вертела на запястье синий эмалевый браслет и размышляла, куда могла подеваться вторая половинка кольца. Что касалось часов, то и с ними не все было понятно. Если они действительно были на руке Аделаиды в день смерти, то почему Кло нашла их в шляпной коробке дяди Эммета?

Подняв голову, я наткнулась на внимательный взгляд Томми.

– Почему ты ничего не ешь?

– Не хочется. Кроме того, должна же я заботиться о том, чтобы Матильда не уехала от нас голодной?

– Ну насчет этого можешь не беспокоиться – даже ей не съесть всего, что вы с Корой наготовили, – заметил он и подмигнул, и я улыбнулась. Кора как раз накладывала на тарелку Матильды очередную порцию сладкого ямса, и я подумала, что Трипп был совершенно прав, когда сказал, что старая негритянка ест как лошадь. Интересно, как в нее столько влезает?

– …Я могу посмотреть, – услышала я последние слова брата и очнулась от своих не слишком почтительных мыслей.

– Ты что-то сказал?

Томми улыбнулся и кивком показал на мои часы.

– Если хочешь, я мог бы взглянуть – вдруг мне удастся их починить. Хотя если они были в коробке дяди Эммета, значит, он уже пытался что-то с ними сделать.

– Конечно, посмотри. Спасибо… – Я сняла часы и передала ему через стол.

Ужин подходил к концу, когда Матильда стала расспрашивать меня о Кло, о том, чем я занималась последние десять лет. Я отвечала, не вдаваясь, впрочем, в слишком уж интимные подробности. Потом мы поговорили о правнуках и праправнуках Матильды и даже коснулись цен на хлопок.

После десерта Кора наполнила несколько пластиковых контейнеров остатками блюд, чтобы Матильда могла взять их с собой, и Трипп объявил, что им пора ехать, так как он, дескать, слишком стар, чтобы поздно ложиться спать. Кора принесла бабке ее шаль, и мы с Триппом отвели Матильду к машине. Я помогла ей застегнуть ремни безопасности и поцеловала в щеку на прощание.

– Спасибо, – сказала я. – Я очень рада, что ты смогла приехать. Надеюсь, ты наелась?

В ответ Матильда похлопала ладошкой по пищевым контейнерам, которые она держала на коленях.

– Не беспокойся, милочка, если ночью я проголодаться, у меня есть вот это.

Я рассмеялась и хотела отойти от машины, но Матильда взяла меня за руку.

– Ну как, ты перестать гоняться за призраки?

Я помнила, что эти слова сказала обо мне Кэрол-Линн, когда мы вместе ездили к Матильде в «Солнечные поляны». «Вив гонялась за призраками».

– Я не совсем… не совсем понимаю… – Я замялась. – Что ты имеешь в виду?

– Спокойной ночи, Вивьен. Мы с тобой поговорить еще, позже.

– Обязательно. Я сама приеду к тебе в пансионат и привезу много вкусной еды, – пообещала я, выпрямляясь и захлопывая дверцу.

Машина отъехала, а я пошла к дому. На веранде я задержалась, чтобы потрепать по голове белого пса, а потом направилась прямо на кухню, чтобы помочь Коре с посудой. Уже когда я стояла возле раковины, погрузив обе руки в грязную воду, я вдруг вспомнила, где мне встречалась фамилия Хитмен. Торопливо вытерев руки фартуком, я взяла с холодильника книгу миссис Шипли. Положив ее на полку буфета, я лихорадочно листала страницы в поисках нашего фамильного древа, когда в кухню вошел Томми. Как и все, он поел довольно плотно, однако это не помешало ему запустить руку в вазу с печеньем. Даже сейчас, в тридцать семь, Томми был худым и гибким, как в детстве, хотя ел все подряд и в любых количествах, и я поймала себя на том, что завидую брату.

– Что ты там ищешь? – спросил Томми, роняя крошки печенья на только что открытый мною разворот, и я, нетерпеливым движением смахнув их на пол, стала водить пальцем по составленной миссис Шипли схеме.

– Я только что вспомнила, где еще я встречала фамилию Хитмен. На нашем генеалогическом древе. Ага, вот!.. – Мой палец остановился на одном из множества прямоугольников. – Смотри!

Наклонившись ближе, Томми прочел вслух:

– Сара Бет Хитмен-Боден. Вышла за Уилли Бодена в мае 1927 года. Сын – Эммет Джон Боден, родился в ноябре 1927 года.

– Сара была матерью дяди Эммета! Лучшая подруга Аделаиды вышла замуж за ее кузена Уилли и родила Эммета Джона Бодена. Хотела бы я знать, почему Матильда ничего нам об этом не сказала!

– Может быть, она думала, что мы это уже знаем? Или… – Томми отправил в рот еще одно печенье. – Это та самая Сара Бет, которая была последней, кто видел Аделаиду живой?

– Угу.

Томми задумчиво жевал, продолжая засыпа́ть книгу крошками и сахарной пудрой.

– А ведь это еще не все, Козявка! – неожиданно сказал он, впиваясь глазами в запутанную схему.

– Сам Козявка, – машинально откликнулась я. – Ну в чем дело? Что ты там углядел?