Одна в Америке

Вот он, чёртов соблазн! Еще пять минут назад она клялась себе всем, чем только можно, что никогда больше не возьмётся за земляные работы, а тут – на тебе, предложили ещё триста баксов, и в голове уже зародились сомнения. Боль и усталость отошли на задний план, а голову заполонили мысли: «Да это же всего одна неделя, можно и перетерпеть, мышцы уже окрепли, зато 300 долларов на дороге не валяются!»

– Если можно, я подумаю на выходных, – ответила она Дону.

Но на выходных стало только хуже: в голову постоянно лезли мысли о вещах, которые она могла бы купить на лишние триста баксов. Поэтому в понедельник она снова ехала за рулём старого серого пикапа…

Таким образом, к концу своего пребывания в Америке Ирине удалось скопить довольно приличную для семнадцатилетней девушки сумму. Она купила две гигантские дорожные сумищи, раскладывающиеся в несколько этажей, и отправилась в магазины, чтобы набить сумки под завязку.

За несколько дней до вылета Дон повторил ей своё предложение, которое родилось в его голове пару месяцев назад:

– Ирина, ты хорошо подумала? Неужели ты хочешь вернуться в свой серый безликий город? Моё предложение ещё в силе.

Предложение Дона заключалось в том, чтобы организовать Ирине фиктивный брак с его братом, который в то время находился в лечебнице для душевнобольных. Дон утверждал, что был очень похож на брата, а потому на свадебной церемонии мог бы вполне заменить жениха. Таким образом Ирина могла бы получить официальное основание для того, чтобы остаться на территории США без выезда в Россию. Эта идея казалась Дону идеальной. И он искренне не понимал, почему Ирина отказывается от его помощи.

– Подумай, это такой шанс для тебя навсегда поменять свою жизнь! – убеждал он Ирину. – Мы поможем тебе с поступлением в колледж. Получишь образование, потом оформишь развод…

А для Ирины этот сценарий казался невероятной дикостью: начинать новую жизнь с обмана? С замужества на сумасшедшем американце, которого она и в глаза не видела? Ну уж нет! Впадать в полную зависимость от семьи Лефиве она не хотела. Ей было прекрасно известно, во сколько обходилось образование в колледже среднего пошиба – такой суммой ей помочь из России не могли. Да и как бы она решилась не поехать к своей маме и брату, когда они так сильно ждали её целый год! Нет, это предложение было явно не для неё.

Маленький самолёт улетал рано утром. Вся семья Лефиве стояла у трапа. Последние прощания, слова благодарности, слёзы. Вот и всё.

Ирина повернулась к ним спиной и стала подниматься по трапу.

Справа показался громадный, отливающий красным золотом солнечный диск, словно благословляя новый этап её жизни.

Урок 23.

Не так страшен чёрт, как его малюют!

Эпилог

Ирина оказалась права: возвращение на родину было мучительным.

После широких американских дорог, просторных улиц и разноцветных домов её будто выкинуло в серую пустыню, начисто лишённую животворных источников, подпитывавших вдохновение и чувство радости. Пожалуй, впервые в жизни она поняла, почему русские редко улыбаются: слишком мало вокруг них красоты, которая вызывала бы беспричинное чувство счастья – такое, какое отражается ярким солнечным зайчиком в улыбках иностранцев.

Ступив на порог своей квартиры, прежде казавшейся ей большой и светлой, она вдруг ощутила на плечах тяжесть потолка, с силой придавившего её к полу. И как бы она ни радовалась встрече с родными и близкими, она не могла избавиться от чувства, что её тело зажали в грубые невидимые тиски.

Сразу после приезда потянулась длинная цепочка встреч с друзьями и родственниками – то самое, о чём Ирина мечтала весь последний месяц в Штатах. Но каждый раз, когда она открывала рот, чтобы поделиться своим невероятным опытом, –внезапно понимала, что никакие слова не смогут в полном объёме выразить те яркие впечатления, которые навсегда залегли складками в её сознании. Да и друзья за год сильно изменились: повзрослели, приобрели новый взгляд на мир, и произошло это без её участия.

Она снова ощущала себя чужой в чужом мире. Только теперь этот чужой мир был её собственной родиной. И опять, как и год назад, Ирину мучило необъяснимое чувство одиночества, которое она не могла ни с кем разделить.

Депрессия длилась больше месяца. В это время Ирина силой воли заставляла себя говорить, улыбаться и выглядеть «как все», а ночью лежала, уткнувшись в подушку, стараясь сдержать бесконечный поток рыданий…

Ирине всегда хотелось узнать, как сложилась жизнь тех людей, с кем ей довелось пожить под одной крышей.

О своей первой принимающей семье она получила весть через несколько лет. Энджел забеременела в конце учебного года – таким образом вся правда о её «пуританском» поведении вышла наружу, навсегда похоронив репутацию семьи Джонсонов в крошечном Бьютт-Фолсе. Ей пришлось бросить школу после 10-го класса. Она родила малыша и стала несовершеннолетней матерью-одиночкой.

Со второй семьёй Ирина так никогда и не связалась, да и в её памяти она осталась как «временная».