Одна женщина, один мужчина

Именно так обычно поступал ее однокурсник Дима, с которым она увиделась вчера на очередном съезде бывших выпускников. Сто лет назад, когда и фонтаны били голубые, и Москва еще была в асфальте, а не брусчатке, они встречались. Ей даже казалось, что это любовь.

Время от времени он радовал Соню подвядшей розочкой или, что еще хуже, красной гвоздичкой. В таких случаях она чувствовала себя ветераном войны, которого чествуют школьники.

Разумеется, они расстались. Причем не она ушла от него легко и красиво, а ее бросили. Вспоминая об этом постыдном факте своей биографии (приличная женщина не должна позволять, чтобы ее бросали), Соня говорила себе, что ей тогда крупно повезло. Ведь она могла и замуж за него сдуру выскочить. А он – пронырлив, хитер, скуп. Гвоздички опять-таки. За одно это можно возненавидеть мужчину до конца своих дней.

Беда состояла в том, что, встретившись с ним через десять лет, Соня почувствовала, что в душе снова что-то свербит и ноет. Несмотря на все подвядшие розы, некрасивое расставание и пр.

Она остановилась перед витриной и с отвращением посмотрела на свое отражение. Ему всего тридцать, а ей уже тридцать. Он целый руководитель в турфирме, а у нее паршивенький фриланс. Он хорош как шотландец, а она…

Сеанс самоедства остался незавершенным, потому что прозвонил телефон и высветилось имя: Дима.

– Да! – торопливо сказала Соня в трубку. – Привет. Что? Нет-нет, ничем таким…

Она прикусила язык и поправилась: то есть, конечно, она занята сегодня вечером. Но если он очень настаивает… Если надо… Конечно, ради старой дружбы она готова…

И, закончив разговор, вдруг отбила на брусчатке радостную чечетку под взглядами удивленных прохожих.

В ресторан, слава богу, Дима цветы не принес. Первые пять минут ничего не значащего разговора, обсуждения меню, сплетен об однокурсниках – и вдруг он выпалил, наклонившись к ней:

– Сонь, поедешь со мной на Байкал?

– Надолго? – спросила Соня прежде, чем успела о чем-нибудь подумать.

Он позволил себе откинуться на спинку стула, и только теперь ей стало ясно, что он напряжен и взволнован не меньше нее.

– На шесть дней.

Вечером Соня бегала по стенам, пытаясь отыскать кроссовки, куртку с мембраной и дождевик.

Поездка намечалась не совсем романтическая, во всяком случае официально.

Дима объяснил, что у него собралась группа из пяти англичан, жаждущих увидеть красоты Байкала. Он должен был ехать с ними один, но при мысли об этом его одолела такая тоска, что…

На этом месте объяснения он замолчал и посмотрел на нее собачьими глазами.

Соня все поняла и без слов.

– Я, возможно, даже смогу что-то заплатить, если оформим тебя как сопровождающую, – неуверенно предложил он. – Только не уверен, что там приличные деньги…

Но Соня оборвала его и предложила не говорить глупости. Пусть лучше расскажет, что нужно взять с собой.

На следующий день они вылетели из Москвы в Иркутск: Соня, Дима, три рыжих англичанина, похожие на изможденных кузнечиков, и две англичанки неопределенного возраста, часто показывающие в улыбке желтые зубы.

Соня незаметно прикасалась ладонью к рукаву Диминой куртки, и это придавало ей мужества.

А мужество было необходимо. Соня ненавидела то, что называется отдыхом на природе. Все эти палатки, костры, походная еда, туалет под сосной… Вот на что она согласилась, когда Дима смотрел на нее собачьими глазами.

Но сейчас Соня украдкой поглядывала на него и думала, что это не такая высокая цена за шесть дней, проведенных вместе. Она проявит себя с лучшей стороны. Дима запомнил ее неумехой и неженкой? Она покажет, что готова выносить тяготы не хуже этих, рыжих. Может спать в дупле и расчесываться плавником карася. Умеет коптить долгоносиков и доить таежных слизней. А еще обедать тушенкой, запивать водкой и закусывать шишками. Нет, тушенку не может, не переносит даже запах. Но все остальное – запросто.

Когда прибыли на место, выяснилось, что жить предстоит не в палатках, а в деревянных домиках, которые владелец почему-то упорно именовал избушками, хотя правильнее было бы – сараями. Англичанам страшно понравилось это слово. «Из-бю-щка», – они вытягивали губы и смеялись.

Еще в самолете обнаружилось, что вся компания ни бельмеса не понимает по-русски. А Димин английский был так слаб, что после двух его попыток объясниться Соня взяла дело в свои руки.

Их расселили по «избющкам», каждого в свою. Соня сначала огорчилась, но потом подумала, что так даже лучше. Сначала Дима будет приходить к ней, затем она к нему. И все это среди байкальских красот.

А красота вокруг и правда была невероятная. Над головами ели сходились с небом. Озеро синело так, что хотелось подкрутить настройки фотошопа и сделать цвет более приближенным к реальности – побледнее, посерее.

Все ахали и изумлялись. Соня тоже ахала и изумлялась, но по другим поводам. Во-первых, их атаковали полчища комаров. Вскоре она прониклась мыслью, что лучше стать жертвой нападения тигра или медведя. По крайней мере, смерть будет быстрой и не такой мучительной.