Одна женщина, один мужчина

И вот однажды, в пятницу вечером, зашла Юлька в гастроном, в мясной отдел. А там, за стеклом, – прямо глаза разбегаются. И тебе индюшка, и курица всеми частями тела и целиком представлена, и кроличьи лапки, и корейка, и карбонаты, – выбирай не хочу, аж слюнки потекли. А до зарплаты целая неделя. Разглядывала Юлька, разглядывала. И это дороговато, и вон то кусается, а о том и мечтать не смей, оно тут для богатых клиентов лежит, все во льду и в подсветке. И вдруг увидела внизу, в самом уголке, – почки телячьи и почки говяжьи, аккуратненькой горочкой. Сто́ят всего ничего, чуть больше полусотни. В голове сразу щелк: «Почки один раз царице, икра черная, икра красная, икра заморская кабачковая». Судьба, в общем.

* * *

В субботу на огонек заехала Алена. Вина аргентинского привезла, в коробке, и банку маслин с косточками.

А у Юльки на кухне уже дым коромыслом. Четыре картофелины в духовке пекутся, салату настругано из чего бог послал: пара крабовых палочек, кукурузы сладкой с полбанки, луку зеленого полтора пера, помидорка, корешок китайского салата. Да много ли девчонкам надо, чтобы наесться? К тому же – почки, царское блюдо. Вон, лежат на тарелочке. Ровненькие, глянцевые, похожие на гигантские фасолины. И лук уже нарезан, и даже сковородка греется.

Стала Юлька почки под краном промывать, под холодной водой. Вот хорошо, не то что с какой-нибудь печенью. И крови с них не течет, и под пальцами не разъезжаются. Суперпродукт! Главное, дешевый-то какой. А Алена рядышком на табуретке сидит, щебечет. Про предков щебечет, про парня своего щебечет, про экзамен по литературе Средних веков. В общем, как обычно. Чего бы ей не щебетать? Ни забот у человека, ни хлопот.

Юлька тем временем почки на разделочную доску выложила, стала соломкой резать. Руку поднесла к лицу, челку откинула, и странный ей какой-то запах послышался, еле уловимый. Не поняла, чем пахнет, но точно – неприятное что-то. «Еще раз промою на всякий случай, – подумала Юлька, – мало ли». Вообще-то, если по-хорошему, надо было в кулинарную книгу заглянуть сперва, да только кто ж ее знает, где она теперь валяется среди студенческого бардака? Ну да ладно, такому матерому кулинару, как Юлька, серый волк не страшен и море по колено.

Долго ли коротко промывала Юлька почки студеной водой из-под крана (Алена уже все новости выложила и на второй круг зашла, у нее это быстро, не говорит, а из автомата стреляет), но вот показалось ей, что все уже, хватит. Вроде запаха нет больше. Может, померещился? И сковорода уже давно греется, аж дно покраснело. Налила Юлька на сковородку растительного масла, лук по-быстренькому обжарила до золотистой корочки, почки нарезанные плюхнула поверх, перемешала и крышкой прикрыла – пусть себе тушатся.

– Скоро там? – Алена интересуется. – Жрать охота, сил нет. С утра, веришь, один йогурт и чай без сахара.

– Скоро, – закивала Юлька. – Минут десять буквально.

– Давай хоть выпьем тогда, – предложила Алена.

Открыли коробку, набулькали по полчашки вина, чокнулись.

– Ну, за тебя! – говорит Алена. – Хоть бы тебе замуж уже. Не хозяйка, а клад!

– Да ну… – смутилась Юлька. – Я еще погуляю.

(Валера ей целых десять дней не звонил, а ребята с курса настучали, что с какой-то рыжей девицей его в кино видели. Вся такая наглая, в пирсинге. Какое теперь замужество? А ведь еще летом – такие планы.)

– Ладно, мать, не скромничай! – не согласилась Алена.

Выпили. Маслинкой закусили.

– Что у тебя там? Хоть не отравимся? – шутит Алена.

– Погоди, узнаешь. Сюрприз там. Царское блюдо.

С этими словами Юлька встала, подошла к плите и открыла крышку. Тяжелый запах мужского сортира ударил в ноздри и разлился по всей кухне. Алена побледнела под цвет обоев и рванула в туалет, зажимая рот ладонью.

Только тут озарило Юльку. Вспомнились ей все подробности функции почек, вполне объясняющие природу тяжелого запаха, затопившего кухню, хоть топор вешай.

В принципе, если их не нюхать, они хорошо выглядели. Ровненькие такие, плотненькие кусочки, один к одному. Выбрасывать их было ужасно жалко.

«Русские не сдаются!» – почему-то подумала Юлька и налила в сковороду полстакана девятипроцентного столового уксуса. Почки из серо-коричневых сделались нежно-бежевыми, от них повалил густой белый пар. Но запах, против ожиданий, не только не исчез, а, кажется, даже усилился. Алена на кухне не появлялась. «Эх, чего бы такого…» – лихорадочно соображала Юлька, громко хлопая дверцами шкафчиков. В сковородку поочередно отправились сухая аджика, хмели-сунели и два кубика крошки-чеснока, лавровый лист, пять бутончиков гвоздики и несколько крупных горошин душистого перца. Но запах становился все гуще и наваристее, от него уже слезились глаза и начинало немножечко мутить. Расстроенная Юлька захлопнула крышку, погасила огонь и настежь распахнула окно. Морозный воздух ворвался, закружил и за считанные минуты унес с собой тяжелый кухонный чад, словно его и не было.

В дверь с величайшей осторожностью заглянула Алена, бдительно повела носом.

– Ну, ты даешь!!! – сказала она и нервно сглотнула. – Что это было вообще?