Однажды…

– Надо было оставить его где-нибудь в людном месте. О нем позаботились бы. Гродковой пытались объяснить – как оставить грудного ребенка на несколько часов без присмотра? Ведь ее тоже необходимо было связать. Но, парализованная страхом, Стефания ничего не воспринимала и не хотела его отдавать. Тогда, сжав шейные сосуды, я и ее отключил.

– Вы монстр!.. – процедила Гюля.

– Да, не ангел.

– А с Петричем как решили? – спросил Прилизанный. – Ясно, что его не могли подбросить в людное место.

– Разумеется, – улыбнулся Длинный. – Для него такой эпатаж обернулся бы хуже смерти. Сто пудово болгары, чтобы сгладить вину, сдали бы его британцам или Интерполу. У парня выбили бы всю информацию, заставили бы дать показания на Корейца – конкретно по факту политических убийств иностранных граждан на территории третьей страны. Нашим противникам это и нужно было…

Мы молча обсудили ситуацию глазами. Павел нерешительно направил ствол в голову Петрича…

Безусловно, и он принял бы аналогичное решение, окажись на нашем месте.

Вспомнил Сейрана Аветисова. Тогда мне удалось сохранить ему жизнь.

Я отстранил руку Романова…

Не хочу, чтобы вы меня считали излишне сентиментальным – это, конечно, не так. Но, те потери, которые я понес в жизни, привили мне очень взвешенный подход к судьбам людей, чьи жизни по циничным капризам фортуны оказывались в моих руках. Я ставил себя на их место, вспоминал родителей…

Мне было в равной мере жаль и Куцебу. Судьба по прихоти подтолкнула его в противоположный лагерь. Герой Афганистана, профессионал высокого класса, блестящий планировщик оперативных мероприятий… Наконец, человек только что обретший счастье. Смерть подкараулила, когда он меньше всего этого ожидал.

Алис – профессиональный разведчик. Служил интересам своей страны. Наверняка мечтал дослужиться до пенсии и где-нибудь на Мальдивах, наслаждаясь океанской прохладой под тропическими деревьями, писать мемуары.

Хотя мемуары – это уже дико банально. И вовсе не обязательно.

Этот здоровяк Хохол с добродушным лицом, который, возможно, просто выполнял обслуживающие функции у своего земляка.

Я вспомнил Марьяну. Ее полные любовью глаза, когда прощалась с Петричем. Как мне смотреть в них в Смоленске?..

Правда жизни у каждого своя. А в общем-то суть ее состоит в том, чтобы стараться не попасть под колесо фортуны и дружить со своими ангелами-хранителями…

К черту!.. Я буду жить по своим правилам!

Я предложил оставить Славко на попечении цыган. Уж они точно постараются его спасти.

Власти с большой долей вероятности предположат, что Петрич покинул страну. Постараются перехватить его в аэропорту и в прочих пограничных пунктах, вдруг успеют. Но если установят, что он раненый, а это непременно определят, учитывая какие силы подключатся к расследованию, перероют всю Болгарию и найдут.

Мы тщательно вымыли следы крови Петрича. По траектории полета нашли поразившую его пулю у забора. И гильзу подобрали. Хотя это отняло у нас время.

Ствол Алиса, разломав, выкинули частями по дороге. Пока что-то выяснят, мы будем далеко, а Петрич в безопасности.

Если повезет…

Цыганская машина была совсем рядом. Павел сел к водителю и сразу выложил ситуацию, уже было не до конспирации. Ошарашенный цыган – совсем молодой парень – оказался толковым и, что главное, не робкого десятка. Машина заехала во двор. Славко уложили на заднее сиденье, накрыли одеялом.

– Как тебя зовут? – спросил я у водителя после того, как его проинструктировал.

– Какая разница? – он подозрительно спросил. На русском объяснялся сносно.

– Хочу знать кого благодарить.

Чуть поколебавшись, он ответил:

– Борис, сын Добруса.

– Так вот, Борис, здесь 5 штук… – я протянул ему зелень. Если он выживет, получишь в 2 раза больше.

Глаза у цыгана жадно заблестели:

– Я все равно сделаю все возможное, мне так велели. Но деньги возьму. Кто от них откажется.

– Надо платить врачам. Но это рискованно.

– Мы разберемся. У нас свои. Если что, вызовем из Румынии.

– Хорошо, – я облегченно вздохнул. – И вот что: у него в кармане новый паспорт. На фотке лысый тип с усами. Это его будущее лицо… Я найду тебя, Борис…

Мы оставили дом Гродковых. Патрульная со скоростью свернула на главную дорогу и помчалась в Софийском направлении. Ребенка мы оставили в небольшом магазине. Выждав момент, когда продавщица пошла за просимым товаром, Катя положила ребенка на рядом находящуюся хозяйственную тележку…

– Он выжил? – с волнением перебила Аталай. Выдающиеся ее груди в соответствии с настроем, трепетали.

– Кто, ребенок?

– Господи! И ребенок тоже.

– Пока не знаю. Еще не придумал, – улыбнулся Длинный. – Ведь я – сочинитель сказок…

Та фыркнула, не ответив…