Однажды ночью в августе

После этого она принялась болтать и не замолкала добрых два часа, рассказывая Марии обо всех своих занятиях и играх с Маттео. Женщине показалось, что девочка сильно выросла за прошедшие недели. Она также научилась писать свое имя и нарисовала столько картин, что ими можно было заполнить целую художественную галерею. С большой гордостью она продемонстрировала каждую из них своей матери.

Вскоре Мария поднялась с постели и начала проводить на ногах несколько часов в день. Николаос вернулся к работе в больнице, и постепенно жизнь вошла в прежнюю колею.

* * *

Пасха в тот год пришлась на вторые выходные апреля. Самый важный христианский праздник пышно отмечался по всей стране – торжества в его честь проходили как в Айос-Николаосе, так и в Пирее.

Религиозность Агати проявлялась в основном по праздникам. На Пасху женщина решила пойти в главную церковь города, расположенную на центральной площади, и настояла на том, чтобы ее сопровождали Ставрос с Манолисом. В Мегали Параскеви, Великую пятницу, Манолис принял участие в шествии с эпитафиосом – украшенным цветами символом Гроба Господня. В Великую субботу Манолис вместе с друзьями подошли к церкви с незажженными свечами, чтобы унести с собой Благодатный огонь, доставленный в Грецию из Иерусалима. «Христос анести! Христос воскрес!» – поздравляли верующие друг друга. И хотя Манолис послушно повторял эти слова вслед за остальными, он не верил в то, что человек может воскреснуть. Ах, если бы только это было правдой…

В воскресенье он вновь отправился в церковь вместе с Агати и Ставросом. Он поставил две большие свечи и, прежде чем занять свое место рядом с друзьями, постоял возле каждой, глядя, как она горит. Одна из свечей предназначалась Анне. В отличие от свечи пламя его любви к ней никогда не погаснет. Вторая свеча была для Софии. Манолис поймал себя на том, что в последнее время думает о своей крестнице все реже. Если бы жизнь сложилась иначе, он бы остался на Крите и сейчас девочка стояла бы рядом с ним в новеньких туфельках – традиционном пасхальном подарке крестного своей подопечной.

Он размышлял об этом во время долгой службы, слушая церковное пение. Когда все трое покинули храм, весеннее солнце уже вовсю сияло над городом. Друзья поспешили в любимую таверну, чтобы полакомиться мясом молодого барашка.

* * *

На Пасху Мария, проболев больше двух месяцев, впервые решилась выйти из дому. Собираясь в церковь, она подошла к зеркалу, чтобы проверить, хорошо ли уложены волосы. Однако вместо привычного отражения она увидела худое бледное лицо почти незнакомой женщины. Стараясь не выдать своего потрясения, она пощипала себя за щеки, чтобы придать им хоть какое-то подобие румянца, взяла мужа под руку и вместе с ним отправилась на главную площадь, где стоял храм. Идти было совсем недалеко. Всю дорогу София радостно скакала вокруг родителей. Киритсисы были не единственными, кто шел в церковь на пасхальную службу, – туда стекался, казалось, почти весь город.

Николаос был не слишком религиозен и все же не мог отделаться от мысли, что его жена будто бы родилась заново. В самом начале ее болезни ему казалось, что она не выживет, но вот теперь Мария шагала рядом с ним, живая и здоровая, приветствуя своих друзей улыбкой.

София же выглядела почти в точности такой, какой ее представлял себе Манолис. Сегодня на ней было новенькое голубое платьице, купленное Николаосом, и туфли в тон, подаренные Марией. С длинными кудрявыми волосами, подхваченными лентой, шестилетняя София была само очарование, и Николаос с досадой отметил про себя, что она слишком напоминает свою мать.

Спустя несколько месяцев после Пасхи Мария начала подумывать о том, чтобы возобновить свои визиты к Андреасу. Но как сказать об этом мужу? Она знала, что Николаос будет возражать, и это очень беспокоило ее.

Наконец ближе к концу сентября Мария упомянула о своем желании в разговоре с мужем.

Николаос, как она и предполагала, был категорически против.

– Даже и думать забудь об этом, Мария! – В его голосе послышались нотки гнева, что для доктора Киритсиса было крайне несвойственно. – Как тебе такое в голову взбрело?

– С моего последнего визита прошло больше полугода. Андреас, должно быть, гадает…

– Так напиши ему! – отрезал Никос. – После того последнего визита ты чуть не умерла! И теперь хочешь снова отправиться в это злачное место?

– Но… – запротестовала было Мария.

– Ты еще недостаточно оправилась после болезни. Если в будущем решишь туда поехать, мы это обсудим, но пока еще рано даже говорить об этом. – И хотя слова Николаоса прозвучали резко, Мария понимала, что он старается уберечь ее от опасности, потому что очень сильно любит. – Очевидно, что именно в тюрьме ты и подхватила эту заразу.

– Виновата не инфекция, а погода…

– Возможно, холод и дождь лишь усугубили ситуацию, но… Впрочем, свое мнение я уже высказал.