Однажды один человек... Сборник американского фольклора

Бригадир услыхал страшный грохот.
   — Не гора ли провалилась вдруг?
Джон Генри тогда бригадиру сказал:
  — Это мой молот гудит на ветру,
      Молот гудит на ветру.

Человек с паровым своим буром

   Растерян был и зол —
Джон Генри четырнадцать футов пробил,
   А бур лишь девять еле прошел,
      Девять еле прошел.

Протяжный свисток в полвторого

   Положил конец делам.
Джон Генри тогда бригадиру сказал:
   — Я душу себе расколол пополам,
      Душу расколол пополам.

Джон Генри лежит, умирает,

   Люди стоят толпой,
Людям Джон Генри тогда говорит:
   — Дайте напиться, пока я живой,
     Напиться, пока я живой.

Вырыли могилу Джону Генри

  И засыпали его песком.
И каждый, кто мимо идет, говорит:
  — Тут Джон Генри спит вечным сном,
     Тут он спит вечным сном.

Вырыли могилу над рекою

  И засыпали ее песком,
И каждый паровоз на пути поет:
  — Тут Джон Генри спит вечным сном,
     Тут он спит вечным сном.

Говорят, что, если поехать по железной дороге Чесапик — Огайо, вы непременно увидите у въезда в туннель Биг Бенд статую Джона Генри.

— Нет, мы сами там не были, — говорят люди, — но там точно стоит каменная статуя человека с молотом в руках.

Еще говорят, что душа Джона Генри до сих пор бродит по туннелю и молот его гудит в темноте, как колокол.

ЗАЙЧИХА МОЛЛИ

— Эй, зайчиха Молли,
Хватит бегать в поле!
— Люди, я набегаюсь
В вашем поле вволю —
Вытопчу ваш хлопок,
Вытопчу маис!
И с чего ей в голову
Пришла такая мысль?

У ФЕРМЕРА БЫЛ ВЕРНЫЙ ПЕС

У фермера был верный пес,
Пес по кличке Бинго, сэр,
Бинго прозывался он,
Бинго он — вышел вон!
Звали его Бинго, сэр.

ДВЕ КАРТОШИНЫ В ПЕЧИ

Две картошины в печи —
Ешь, покуда горячи!
Кто их ест погорячей,
Кто их ест похолодней,
Кто таскает из печей,
Кто морозит по семь дней.
Подогрей иль остуди —
Два-три, выходи!

ЭКИ, БЕКИ, КОФЕ, КРЕКЕР

Эки, беки, кофе, крекер,
Эки, беки, бай.
Поезд номер двадцать девять,
Вы-ле-тай!
Вылетают птички,
Вылетают птенчики,
Вылетает леди,
В темно-синем чепчике.

КЕЙСИ ДЖОНС, МАШИНИСТ

Настоящее имя Кейси Джонса было Джон Лютер Джонс. Вот как он получил свое прозвище. Когда он впервые пришел наниматься на железную дорогу Мобайл — Огайо, молодой машинист, по фамилии Лешли, сказал ему:

— Все хорошо, только имя твое здесь не пойдет. Понимаешь, у нас тут слишком много Джонсов, и все их путают. Ты откуда родом?

— Из Кейса, — ответил Джонс.

— Вот и прекрасно, — сказал Лешли. — Мы будем звать тебя Кейси Джонс.

Кейси Джонс от кочегара на магистрали Мобайл — Огайо дошел до машиниста на Иллинойсской Центральной, где прославился тем, что, ведя свой паровоз, подавал гудок на шесть музыкальных тонов. Это был глубокий протяжный гудок, который начинался тихо-тихо, затем поднимался, крепчал и замирал в отдалении, как шепот. Люди прозвали его «козодоем», так как и правда он чем-то напоминал жалобный голос ночной птицы:

КЕЕЕЕЕЕЙ СИИИИИИ ДЖООООООНС.

Вдоль всей Иллинойсской Центральной, от Джексона, штат Теннесси, до Уотер Вэлли, штат Миссисипи, люди слышали этот гудок и, просыпаясь ночью, говорили:

— Это наш Кейси Джонс, — и спокойно засыпали опять, когда знакомый голос жалобного козодоя терялся в ночи.

После нескольких лет вождения грузовых и пассажирских составов Кейси стал машинистом прославленного экспресса «Пушечное ядро», который курсировал на линии Мемфис — Кентон, штат Миссисипи. Его «козодой» по-прежнему оглашал окрестности, чтобы люди знали:

…слыша козодоя стон,
что ведет состав сегодня Кейси Джонс.