Однажды разбитое сердце

– Тиберий и его стража не станет искать доказательства, когда схватят тебя. Как знать, может, Тиберий отравил тебя и своего брата, чтобы занять трон. Все, что ему нужно, – это найти жену, и тогда он станет королем.

– Не думаю, что это он сделал, – возразила Эванджелина. Она знала, что у братьев были разногласия, а теперь, когда Аполлон мертв, Тиберий действительно стал наследником престола. Но вчера у нее сложилось впечатление, что Тиберий действительно заботился об Аполлоне. А альтернативой доверию Тиберию было доверие Джексу.

– Было бы глупо с твоей стороны вручить свою жизнь в руки Тиберия, – сказал Джекс. – Единственный способ обелить свое имя – найти того, кто на самом деле это сделал. И лучшего напарника, чем я, тебе не сыскать.

– Ты думаешь, я поверю в то, что тебя волнует личность настоящего убийцы?

Губы Джекса искривились.

– Меня тоже обвиняют в этом преступлении.

– Я полностью это осознаю, Джекс, но также я знаю и то, что Принц Сердец был связан с убийствами задолго до смерти Аполлона.

Джекс ответил не сразу, но Эванджелина почувствовала, как его рука опустилась на ее спину, сжимая ткань испорченного свадебного платья и выдавая его нарастающее разочарование.

– Что еще ты можешь сделать, кроме как довериться мне?

– Я могу найти его самостоятельно! – Но даже сказав это, Эванджелина понимала, что без посторонней помощи далеко не продвинется.

Однако доверять Джексу было плохой идеей. Джекс держал свое слово, но он также делал и ужасные вещи, вроде превращения людей в каменные статуи. И Эванджелина знала, что Джекс согласился помочь только потому, что верил: она – простолюдинка, ставшая принцессой, из пророчества Арки Доблестей, что, несомненно, привело ее к неприятностям. Она задумалась, не связано ли это пророчество и со смертью Аполлона. Было ли это совпадением, что принц умер в ту ночь, когда она стала принцессой из пророчества? Ей хотелось расспросить Джекса об этом подробнее. Но Эванджелина не сочла разумным поднимать тему, связанную с Аркой Доблестей, в присутствии ЛаЛы, опасаясь ее бурной реакции.

Эванджелина не верила, что это случится. Но она также не представляла и то, что ЛаЛа – как и любые другие боги и богини Судьбы – сочтет Арку Доблестей сказкой, как Аполлон.

При воспоминании о нем Эванджелину пробрала дрожь. Он был таким игривым, милым и очень живым, когда рассказывал ей об арке. И он должен был быть жив. Эванджелина должна была отыскать его убийцу, и как бы ей ни хотелось это признавать, но Джекс был лучшим и, возможно, единственным, кто мог помочь.

– Если я останусь с тобой, у меня есть несколько правил. – Она наконец-то отстранилась от Джекса и встала лицом к нему. Даже в сидячем положении он был настолько высок, что ей не удалось возвыситься над ним. Они никогда не будут на равных – у него всегда будет больше власти, чем у нее. Но это не означало, что и она была бессильна. – С этого момента мы станем настоящими партнерами. Ты не бросишь меня и не будешь держать в секрете полученную информацию. Мы будем работать вместе, чтобы найти убийцу Аполлона и обелить наши имена. И это наша единственная цель. Если я заподозрю, что ты преследуешь другую цель или лжешь мне, я уйду и скажу принцу Тиберию, где тебя искать.

– Отличная речь! – воскликнула ЛаЛа, взмахнув своей чашкой. – Сотрудничать с Джексом – ужасный выбор, но весьма благородный.

– ЛаЛа, – прорычал Джекс, – думаю, в твоих услугах мы больше не нуждаемся.

– Ты в моем доме!

– Ненадолго. Солнце почти село, и…

Его голос прервал громкий стук. Стучали не в дверь ЛаЛы, но звук прозвучал достаточно близко, чтобы сотрясти светлую комнату.

До этого момента Эванджелина не задумывалась о том, где именно они находятся, но при одном взгляде в окно выяснилось, что они на вершине шпиля в окружении других жилых домов. Она заметила, как несколько стражников, облаченных в медные доспехи и белые, отороченные мехом плащи, колотили в соседние двери.

– Они ищут…

– Тс-с… – Джекс приложил палец ко рту. Он не произнес больше ни слова, и Эванджелина не заметила, как он нахмурил лоб, но мгновение спустя стражники начали покидать башни.

Эванджелина насчитала только троих, но их контролируемые Джексом движения были более дергаными, чем у двух стражников, охранявших ее вчера, и это заставило ее вновь задуматься над тем, каковы пределы его сил. Возможно, она была права, подозревая, что контролировать трех человек одновременно – его максимум, по крайней мере на Севере. Но все равно было тревожно, что у Джекса вообще хватало сил манипулировать эмоциями.

Эванджелина снова перевела взгляд на Джекса.

– Думаю, мне нужно внести поправки в речь, которую я только что произнесла.

– Не волнуйся, Лисичка, ты доставляешь слишком много хлопот, чтобы я захотел тебя контролировать. И мы партнеры, – любезно добавил он. – Поэтому я знаю, что ты не станешь спорить со мной, когда я скажу, что нам нужно убираться отсюда.

– Поскольку ты, похоже, принимаешь наше новое партнерство, у тебя не будет проблем с тем, чтобы сказать, куда ты хочешь пойти и зачем.

К удивлению Эванджелины, Джекс ответил без колебаний: