Однажды в Чернобыле

Он еще размышлял долю секунды, но играть в героя не стал. Очень вредно это, когда тебе приветливо улыбается автоматное жерло, наставленное каким-нибудь отморозком вроде Хемуля. Не сводя взгляда с дула, темный послушно положил свою дуру на пол и снова выпрямился на табуретке.

– Боец-образец, – похвалил я. – Теперь выходи из клетки. Дело есть на сто рублей.

Бизон медленно поднялся, и патроны, скатившись с его колен, поскакали по цементному полу. Стараясь не делать резких движений, неторопливо приблизился к решетке, чуть дрожащими руками принялся отпирать дверь, сваренную из ребристых металлических прутьев.

У него не было никакой возможности рыпнуться – в этой комнатке негде было укрыться, негде залечь: если бы мне что-то не понравилось в его поведении, я расстрелял бы в него весь магазин и ни разу не промахнулся, что характерно. Поэтому охранник оружейной комнаты перемещался так аккуратно, словно пробирался по пасеке между ульев с растревоженными пчелами. После вчерашнего катаклизма темные наверняка понимали, что я с ними, ублюдками, церемониться больше не стану.

– Пойдем с нами, прогуляемся, – дружелюбно предложил я, когда он выбрался из своей клетки, а тенью возникший за моей спиной Енот, забрав у него ключи, быстро запер оружейку, чтобы ни у кого не возникло желания покрыть себя бессмертной неувядающей славой. – Хватит грустить в одиночестве.

Компанию Бизону составили Муха и Гусь, чтобы больше не скучал, а мы с Патогенычем и Стрелком направились в общий зал разведать обстановку.

Нас тут явно не ждали. Вот и ладушки.

Вольного народу в этот ранний час в баре было немного – обычно бродяги начинают стекаться сюда к сумеркам, чтобы переночевать. В углу расположились за высоким столом трое парней из «Воли», да старина Обух из «Чести», век бы его не видать, ковырял алюминиевой вилкой рыбные консервы. Все остальные ушли в Зону, едва рассвело, а эти вот подзадержались.

Темных в зале тоже было не так чтоб очень много: днем они обычно уходят по своим делам и собираются в бар ближе к вечеру, но не потому, что им позарез требуется убежище, а потому, что так между ними принято. Священная темная традиция.

На вместимость бара «Сталкер» это никак не влияет, поскольку у темных в дальнем конце помещения свой большой стол, за который не пускают никого, кто не относится к их грязному, но гордому племени, даже если бар набит под завязку.

В общем, темных в зале было всего ничего: Махмуд, Варвар (привет, Варвар!), Камбала и бармен, если это можно так назвать, Митя.

И сам батя Клещ тоже был тут – стоял, по своему обыкновению, прислонившись к барной стойке, сделанной из старого советского прилавка, скрестив руки на груди и глядя в зал. Куда ж почтенному торговцу деваться из своей штаб-квартиры? Выбрался из кабинета, стало быть, чтобы лично встретить дорогих гостей.

То есть он, конечно, не знал, что мы придем, но встречать все равно вышел. Интуиция.

– Привет, Клещ! – радостно сказал я, вжимая приклад «калашникова» в плечо. – Новая встреча, новые впечатления. Как жизнь?

– А, Хемуль, – безжизненно проговорил он, благоразумно не двигаясь с места. – Опять выжил, подонок.

– Традиция, – солидно заметил я.

– Когда ты уже сдохнешь… – с тоской произнес предводитель темных.

– Под виселицей встретимся, – заверил я. Двинулся к нему по проходу между столами. – Надо же, какие странные ощущения! Всегда мечтал узнать, каково это – оказаться в баре «Сталкер» вооруженным.

– И как оно? – безо всякого интереса осведомился Клещ, косясь на гауссы в руках Патогеныча и Стрелка. – Впечатляет?

– Таю от наслаждения, – ответил я.

Кроме нас, оружие в зале было только у Камбалы и Махмуда. Однако их автоматы по-домашнему болтались на шеях, и соревноваться с нами, уже изготовившимися к стрельбе, в скорости темные не могли. Поэтому они правильно истолковали мое движение головой и беспрекословно сложили стволы у ног.

Недурственно.

Муха с Гусем ввели в зал пленного Бизона и усадили его за стол для темных – рядом с обезоруженными коллегами. Следом, пыхтя, ввалился Енот, волоча за шиворот бесчувственное тело Космонавта. За ними в зал вошла Динка.

Клещ с любопытством посмотрел на женщину, из-за которой вчера погибла половина темного клана, но даже не изменил позы.

– Вы и Космонавта… – досадливо проговорил он.

– Жить будет, – отрезал Стрелок. – Через полчаса очухается.

Клещ окинул внимательным взглядом незнакомого персонажа, и мне показалось, что на мгновение на его лице отразилась растерянность. Неужто признал?

Впрочем, физиономия главаря темных сталкеров тут же снова стала равнодушной, и я так и не понял, узнал Клещ Меченого или нет. А спрашивать, разумеется, не стал. Зачем мне?

Пока Енот с Мухой обследовали подсобные помещения бара, надеясь обнаружить там какого-нибудь спрятавшегося противника, я подошел к Варвару.

– Рад тебя снова видеть, организм, – серьезно сказал я. – Правда рад. Особенно рад видеть тебя в добром здравии и не под конвоем. Тебе что же, ничего не сделали за то, что ты нам вчера помог?