Однажды в Чернобыле

Криво усмехнувшись, Варвар поднял левую руку, на которой теперь не хватало двух пальцев: мизинца и безымянного. Там, где они когда-то были, бугрилось теперь коричневое месиво с подсохшей коркой – похоже, рану прижигали каленым железом.

– Ох же сволочи… – пробормотал я.

– Ничего, – равнодушно сказал темный. – Могли и убить. Но теперь я вроде все искупил и чист перед обществом. Сижу вот, отдыхаю от переживаний.

– Прости, Варвар. Я…

– Нормально все, сталкер. Я не ради вас вчера это сделал. Ради себя. Расплатишься хабаром, и будем считать, что никто никому не должен.

– Заметано. – Я кивнул на его искалеченную руку: – А ты им – простил?

– А у меня есть варианты? Куда я денусь, если уйду из бара «Сталкер»?

Разумно. Нравы у темных дикие, но будучи темным, никуда не денешься. В одиночку в Зоне не прожить, а пути наружу, за Периметр, им нет.

Тем более действительно не убили же. Чего уж теперь права качать?

Муха с Енотом снова появились в общем зале. Поскольку пленных с ними не было, стало быть, больше в баре никого не обнаружилось.

– Ну, хорошо, парни, – вяло проговорил Клещ. – Вы крепко взяли нас за жабры, спайдермены хреновы. Дальше чего? Чего хотите-то из-под нас?

– Ничего не хотим, – сказал я. – То есть до такой степени ничего, что даже самим не верится. Мы у вас тут просто потусим пару часиков, а потом уйдем. Даже оружие отдадим. И заплатим за выпитое. Веришь?

– Не очень, – поморщился темный торговец.

– А и ладно, – легко согласился я. – Мы же не господь бог, чтобы в нас верить. Как говорят в таких случаях наши друзья из американского миротворческого контингента, когда-нибудь мы с тобой будем вспоминать этот день за кружкой пива и смеяться. То есть ничего такого не будет, конечно, потому что Динку я тебе никогда не прощу, урод хренов. Но если бы ты не устроил похищение моей подруги, мы потом когда-нибудь могли бы вспоминать сегодняшний день и смеяться. Понимаешь?

– Нет, – сурово мотнул головой Клещ. – Не понимаю. Что за комедию ты тут ломаешь, сталкер? Застал нас врасплох, разоружил, так банкуй. Но имей в виду: разгром нейтрального бара – это уже полный беспредел. Кланам такая хрень очень не понравится. Бар «Сталкер» всем нужен…

– Кому бы жаловаться на беспредел, только не тебе, – фыркнул я. – Не веришь мне, значит. Оно и понятно. Осторожный. Я бы и сам не поверил на твоем месте, если бы только…

В этот момент сверху донесся тяжелый удар в запертую наружную дверь, и у меня сразу вылетела из головы чепуха, которую я собирался сказать.

Удар был не просто тяжелый – он был страшный. Крякнули от напряжения укрепленные дверные петли и стальные запоры, дверь загудела, как медный колокол. Весело шурша, с потолка посыпалась штукатурка.

– Если бы только враг у нас сейчас не был общий, – закончил я совсем не так, как собирался.

– Это что – бомбардировка?! – удивился Клещ. – Вы кого нам притащили на хвосте, радиоактивное мясо?

– Это излом, – лаконично пояснил я.

– Брось! Это излом там грохочет? – Варвар недоверчиво посмотрел на меня. – Где вы его вообще откопали?

– Очень особый излом. – В подробности мне вдаваться не хотелось. Это серьезный разговор не на один час, и кроме того темным знать подробности совершенно ни к чему. Информация в Зоне хороших денег стоит, особенно такая.

– Хемуль, ты последнее время приносишь нам одни неприятности, – уныло проговорил Клещ.

– Традиция, брат.

В дверь снова ударили – сокрушительно и оглушительно. И тут же сверху донесся отвратительный скрежет – словно алмазный резак впился в стекло. Бизон чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Стрелок досадливо закусил губу: видимо, он надеялся, что под землей, под бетонными сводами и за железными дверями твари не сумеют нас найти. Увы, похоже, мы оказались в осаде, причем твари активно штурмовали наши защитные бастионы.

– Оружие отдайте, – подал голос Камбала. – Если прорвется, все ведь здесь сдохнем.

– Если прорвется, сдохнем в любом случае, – хладнокровно прокомментировал Стрелок. – Какая разница, подыхать с оружием или без оружия?

Грохот наверху усилился. Теперь удары сыпались на несчастную дверь почти непрерывно. К нам явно ломилось не одно существо. В коротких паузах между ударами оттуда доносился скрежет, словно неведомое чудовище скребло металл суперпрочными когтями, и какие-то совсем уж зловещие звуки, уместные скорее в машинном отделении тонущего «Титаника», чем в баре «Сталкер».

Я не удивился бы, если бы узнал, что бронированная дверь бара в настоящий момент перекашивается в несокрушимых петлях и прогибается, словно сделанная из фанеры. Представить такое было сложновато, но ничем другим объяснить зловещие звуки было невозможно.

Внезапно наверху, на лестнице, что-то блеснуло – приблизительно так же, как защитная сфера Смидовича, которую включал Стрелок. С оглушительным лязгом бронированная дверь обрушилась внутрь бара и загрохотала вниз по бетонной лестнице, откалывая от ступеней солидные куски.

В обеденный зал хлынуло густое облако цементной пыли.