Однажды в Чернобыле

Медлительный мозголом, руководивший слонопотамами, к этому времени успел подняться почти до вершины. Он панически заверещал, взмахнул руками, но остановить полчища хитиновой саранчи не сумел. Мрази сбили его с ног и в какие-то доли секунды растоптали, вбили во влажную землю, разорвали ему живот острыми копытами.

В первых рядах кавалерии начали вспыхивать ослепительные молнии, кроша свиномразей в капусту. Один из флангов наступающих тварей внезапно взорвался фейерверком из кусков зазубренных ног, выпученных глаз разного размера и черной крови: против резко меняющейся гравитации не мог выстоять даже хитиновый панцирь.

Однако ошалело мчащихся на нас мутантов было слишком много даже для чудесного оружия из другого мира. Нам удалось замедлить продвижение монстров, вот только они все равно понемногу сжимали кольцо вокруг участка холма, который мы защищали.

Мозголомы по одному начали возвращаться к своей брошенной армии: видимо, ужас перед всемогущим Меченым оказался сильнее страха перед испепеляющими молниями. Не сомневаюсь, что Хозяин Зоны при желании мог устроить им что-нибудь похуже смерти. Кабаны сразу оживились и стали атаковать более организованно.

С моей стороны дела складывались получше – молнии успели выбить несколько чернобыльцев, в результате чего в стане их слепых рабов воцарился настоящий хаос: лишившиеся хозяев собаки метались у подножия, путаясь под ногами у тех, кто еще не утратил желания штурмовать холм.

Однако если бы меня спросили, как я расцениваю наши шансы уцелеть в этом побоище, я устало попросил бы спрашивающего не валять дурака. Тварей оказалось неимоверно много, и у меня не было уверенности, что если нам удастся перебить эти полчища, то им на подмогу не придут новые.

Меченый все-таки всерьез перепугался, что нас могут забрать в другой мир, куда он уже не сумеет дотянуться. Такой расклад его явно не устраивал, ему позарез требовалось отомстить – пусть даже не изысканно, как он наверняка задумывал вначале, а просто разорвав нас на куски лапами мутантов Зоны.

При помощи целеуказателя, цепко захватывающего выбранную мишень, я отстрелил еще троих чернобыльских львов. Утяжеленные крупнокалиберные боеприпасы, вылетавшие из ствола «папашиной» гаубицы с неимоверной скоростью, били этих тварей за милую душу, словно из хорошей снайперки – наворачивая их на пулю от груди до хвоста, как фарш на шнек мясорубки.

Посеяв тем самым еще большее смятение в рядах противника, я понемногу сместился чуть влево, чтобы время от времени помогать Динке крушить наступающих свиномразей. Основная опасность нам сейчас грозила именно с этого фланга.

Мрази яростно наседали, и вскоре их авангард уже свирепо бормотал на разные голоса метрах в десяти от нас. Изломы и монстера радостно врезались в наступающую толпу, разбрасывая в разные стороны оторванные конечности.

Динка тоже неистово рвала уродов в клочья, наотмашь, слева направо и справа налево, но по застывшему лицу подруги я понял, что заряды у нее подходят к концу. Я как раз вбил в свою винтовку последний картридж с патронами, вполне сознавая, что такими темпами этого надолго не хватит. Электрические молнии сверкали над полем боя все реже и реже – машинки господ пришельцев тоже понемногу выдыхались.

Похоже, тут нам и конец пришел. Как там в русских былинах: тут отважным воинам и славу поют.

Динка на мгновение замешкалась со своим гравитатом – то ли у нее закончился энергетический этак, то ли случилась осечка, хотя какая к черту может быть осечка у гравитационного оружия, – когда прямо на нее выпрыгнула здоровенная мразь и взмахнула перед ее лицом смертоносными передними ногами, напоминающими гигантские сабли.

– Гурбиран! – выкрикнула свиномразь, ошалело и вразнобой ворочая выпученными хамелеоньими глазами. – Харабут!

Тот глаз, что побольше, кстати, стоит денег – не сказать, чтобы хороших, но вполне реальных. Не знаю, что уж там ученые с ними делают и почему непременно с теми, что побольше, но покупают исправно и в любых количествах. У скотины, напавшей на мою подругу, денежный глаз был совершенно огромным, думаю, мне за такой двойную цену дали бы.

Именно в этот драгоценный глаз, мгновенно развернувшись всем корпусом, я и всадил свинцовый подарок из гаусса. Разумеется, драгоценность лопнула, обрызгав Динку, зато свиномрази славное оружие Стрелка, в которое я уже почти влюбился, снесло половину черепа, и мутировавшая скотина рухнула замертво, разбросав страшные передние конечности в десяти сантиметрах от ног моей подруги.

Однако отвлекшись на эту тварь, я оставил без внимания свой фланг, с которого тоже прорывались свирепые мутанты. И глаза Динки, широко распахнувшиеся в неописуемом ужасе, подсказали мне, что, спасая подругу, я, кажется, пожертвовал собой. Хотя, честно признаюсь, идеи такой не было, я просто действовал на автомате, на рефлексах.

– Куланс расконор! – рявкнули у меня над ухом.