Однажды в Чернобыле

А когда он сложил сферу и снова появился снаружи, я вдруг понял, каким образом он вскрыл массивную бронированную дверь бара «Сталкер». Вот почему отверстие в дверном проеме оказалось круглым.

Возникая в пространстве, сфера своей энергетической поверхностью рассекает надвое тот предмет, который оказывается в зоне ее воздействия и не помещается внутри нее целиком. Еще Стрелок, помнится, говорил, что если бы он врубил свою сферу посреди леса, развернувшийся силовой шар пообкусывал бы торчащие ветви, попавшие в зону его действия.

Точно так же сфера Смидовича, запущенная рядом с какой-нибудь стеной, вырубала из нее участок, попавший внутрь. Когда силовое поле отключали, откушенный кусок стены вместе с дверью просто падал на пол, и можно было входить. Универсальная отмычка, мгновенно вскрывающая дверь из любого, по-видимому, материала. Как говорит в таких случаях один страус, эту штуку можно использовать еще и в пикантных целях.

Стальная дверь в бункер в клубах бетонной пыли с грохотом повалилась на пол. Хабанера тут же скользнула внутрь, за ней шмыгнул Витек.

– Вперед! – рявкнул Стрелок. – На месте не стоим!..

Я смотрел на вход в бункер и испытывал острейшее чувство дежавю. Вчера Меченый точно так же впустил нас с Динкой через этот черный ход, не оказав никакого сопротивления, и мы попали прямо ему в лапы. История, говорят, обычно повторяется дважды. Второй раз как фарс, между прочим.

Патогеныч пихнул меня в спину, и я следом за Стрелком кинулся в клубящееся белесое марево.

Комната, где нас вчера повстречал Меченый, была пуста. Зато из соседнего помещения, где располагались две металлические капсулы для Хозяев Зоны, доносились звуки битвы. Мутанты схватились с «пьедесталовцами» не на жизнь, а на смерть.

Мы ворвались в помещение, стреляя на уровне груди, уничтожая все, что было выше макушки двенадцатилетнего мальчика. Комната наполнилась пронзительным визгом пуль. Впавшая в боевое безумие Хабанера рвалась дальше, в боковые двери, за которыми начинались те ответвления коридора, в которых мне вчера побывать не довелось: видимо, она чуяла Меченого и точно знала, где следует его искать.

Мы устроили знатный переполох. Приятно вспомнить. «Пьедесталовцы» в бункере были хоть и вооружены, но без экзоскелетов и чаще всего вообще без какого-либо защитного снаряжения, поэтому мы дырявили их одного за другим, быстро зачищая территорию и неудержимо продвигаясь вперед.

Внезапно из-за распахнутых ворот впереди донесся тяжелый удар, от которого содрогнулся пол под ногами.

За воротами открывался просторный машинный зал, похожий на тот, в котором мы когда-то расстреляли группировку «Искупление». Только здесь не было цистерн с загадочным горючим веществом, что не могло не радовать.

Посреди зала имелся железный помост, на котором яростно извивалась Хабанера, придавленная огромным железобетонным блоком. Над ними еще подрагивала массивная стрела крана, видимо, только что избавившаяся от этого многотонного груза.

Сперва я решил, что монстера бьется в агонии, но потом понял, что в том месте, где железобетонный профиль придавил ее к помосту, он имеет выемку около пары метров в диаметре точно по размерам четвероногого мутанта. Возможно, Хабанера и пострадала немного, но она была скорее просто обездвижена, чем полураздавлена. Кажется, тут все было продумано до мелочей.

Меченый явно ждал нас. Он стоял перед пультом, с которого управлялся кран, и манипулировал кнопками.

Увидев нас, он дружелюбно помахал рукой, и за нашими спинами тут же с грохотом захлопнулись двери машинного зала, а потом сам собой задвинулся засов. Телекинез, мать его по всей степи.

Впрочем, засов – это, наверное, уже было лишнее. Потому что едва переступив порог, я почувствовал себя так, словно влип в огромную каплю меда. Я не мог пошевелиться, не мог нажать на спуск, чтобы еще раз продырявить дырявую башку Меченого. Мои руки ослабли настолько, что я уже не мог удержать гаусс, и он упал мне под ноги.

Насколько я понимаю, остальные члены карательной экспедиции чувствовали себя не лучше. Один только Витек, нагнув лобастую голову, медленно двигался в сторону Меченого, словно преодолевая сильное встречное течение. Для того, чтобы остановить мощного излома, требовалось приложить телекинетическое усилие побольше, чем к обычному человеку.

Вот только Динкин отец то ли не понимал этого, то ли у него уже не хватало сил на такое количество народу, – но Витек по-прежнему упорно шагал к помосту, хищно загребая воздух правой рукой-трезубцем.

Нет, может быть, Меченый и обезумел еще больше, чем раньше, но едва ли настолько, чтобы не понимать таких простых вещей. Скорее всего, у него банально не хватает сил… и это следует отметить, если я планирую как-то исправлять создавшуюся ситуацию. Если папаше придется удерживать еще один-два лишних объекта, он вполне может надорваться, как та «жадинка».

Осталось только придумать, откуда взять те самые один-два лишних объекта, которые Меченому должно взбрести в голову удерживать. Увы, кроме нас самих, рассчитывать нам тут больше не на кого.