Однажды в Чернобыле

Давай, родная, давай, мысленно подбадривал ее я, изо всех сил пытаясь заставить собственные руки и ноги подчиняться мне. Держись. Забери у него побольше энергии. Еще немного, и мы надорвем его, как ту «жадинку». Он не сможет удерживать нас всех, и мы его сомнем. Ну, еще немного…

Нет. Все было бесполезно. У Меченого вполне хватало сил, чтобы справиться со всеми.

И, что хуже всего, он медленно, но верно давил Динку. Лицо у моей подруги бледнело все сильнее и понемногу начинало приобретать синеватый оттенок. В широко распахнутых черных глазах застыло недоумение пополам с болью.

Динка тяжело дышала, и наконец сквозь ее стиснутые зубы прорвался болезненный стон, который она так долго сдерживала, чтобы не показать палачу своей слабости.

Теперь уже он понемногу убивал ее.

Я начал судорожно дергаться и извиваться в невидимой смирительной рубашке, вот только это тоже не принесло никакой пользы. Все было напрасно. Единственное, что я сейчас мог, – это бессильно наблюдать, как умирает моя возлюбленная, которую убивает собственный отец.

Внезапно Меченый отвлекся от экзекуции.

– В чем дело, малышня? – удивленно спросил он, глядя на вышедшего из-за помоста Витька.

Витек протянул вперед правую руку, в которой держал за волосы перепачканную кровью, отделенную от туловища голову Аленушки с закатившимися глазами.

– Твою ж мать! – панически завопил Меченый. – Как ты это сделал, маленький ублюдок?! Вы же с ней равны по силе!

– Ага, – вдруг донесся до меня злорадный голос Бороды. – Только Витек незазомбирован, поэтому способен действовать по обстановке, а зомби все время тормозит, потому что ожидает команды хозяина… – И, пока злобный гном не догадался заткнуть ему рот, Борода гаркнул во всю глотку: – Витек, фас этого!..

Судя по хрипящему бульканью, завершившему фразу, глотку ему Меченый все-таки заткнул, но было уже поздно. Отшвырнув Аленушкину голову, которая поскакала по металлическому полу, разбрызгивая кровь, паренек-излом кинулся на врага.

Меченый встретил его могучим телекинетическим ударом в грудь, и Витька отбросило метра на полтора. Однако для этого Борисычу пришлось собрать в кулак всю свою силу, и я почувствовал, что свободен.

Мы все разом кинулись на Меченого – за исключением Динки, которая начала мягко оседать на пол.

Меченый бежал к двухуровневой решетчатой металлической конструкции в углу, отбивая мощными телекинетическими ударами каждого, кто пытался на него броситься. Наше оружие волоклось следом за ним по полу, и мы никак не могли ухватить хотя бы один ствол.

Не знаю, что у него было там, куда он пробивался, – потайной ход для бегства или какой-нибудь портативный выжигатель мозгов, однако пробивался он туда весьма активно. И это мне очень не нравилось. Что бы там ни было, если он доберется до этой штуки, то наверняка получит преимущество перед нами.

Стрелок опередил нас всех. Он рвался за своим смертельным врагом – самим собой – так яростно и неудержимо, что тот от напряжения начал ошибаться и бить мимо, круша железные балки и оборудование. Наконец Меченый добрался до двухэтажной металлической конструкции и, по-обезьяньи перебирая руками и ногами, полез было наверх, но «папаша» успел поймать его за ногу.

Еще пару мгновений гном яростно тряс застрявшей ногой, а потом Стрелок вдруг захлебнулся кровью, хлынувшей у него из носа и изо рта: проклятый карла, собрав все силы, нанес ему страшный ментальный удар по внутренностям.

Освободившись из стальной хватки матерого сталкера, Меченый снова полез наверх, явно стремясь добраться до второго этажа, где на решетчатом настиле лежал какой-то странного вида агрегат, накрытый брезентом. Я не смог определить на глазок, что это за штуковина, но интуиция безошибочно подсказала мне: если он до нее доберется, нам конец.

Наверное, так бы все и получилось. Вот только Меченый не добрался до своего агрегата.

Полыхнула на мгновение силовая сфера Смидовича, активированная Стрелком.

Вцепившийся в перекладину металлической лестницы Хозяин Зоны услышал донесшийся снизу глухой шлепок. Он опустил изумленный взгляд и увидел на полу прямо под собой чьи-то окровавленные ноги с нижней частью живота, из которой умирающими фонтанчиками била венозная кровь.

Пару мгновений Меченый тупо разглядывал их, потом взгляд его помутился, руки разжались, и верхняя половина его туловища, рассеченного пополам силовой защитной сферой, упала с двухметровой высоты на нижнюю.

Я кинулся к Динке. Она не потеряла сознания, просто не могла больше устоять на ногах, потратив слишком много сил на ментальное воздействие.

– Как ты? – быстро спросил я. – Где болит?..

– Нормально, – ответила она. – Нигде не болит. Уже всё. Он мне, по-моему, просто нервные окончания пережимал…

– Тварь! – прорычал я.

– Помоги мне встать, – попросила подруга.

Она встала на ноги – и вдруг, забыв о собственной боли, кинулась к обрезанной по кругу железной лестнице, под которой захлебывался кровью Стрелок.

– Папка! – закричала она. – Ну, какого черта! Не умирай… не вздумай даже!

«Папаша», которому Патогеныч держал голову, чтобы кровь не затекала в глотку, слабо усмехнулся.