Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста

По моему опыту, когда что-то жмет в груди, иногда до боли, это явно к неразделенной любви. А когда жар там, – Паола неоднозначно подняла брови, – то это точно огромная страсть, и этот мужчина доставит тебе наслаждение. Никому не помешают страстные любовники, которые никогда на тебе не женятся, но зато какой след оставляют!

Паола повернулась к Саше и, словно оправдываясь, прошептала:

– Понимаешь, дорогая, в моем возрасте, когда из наслаждений остается спритц и сигарета… бывает, покуриваю, все эти красивые страстные любовники, которые бросали тебе цветы на балкон, пели серенады, обещали невесть какие замки, возили в кабриолете на море, составляли из ракушек твое имя, ловили рыбу в твою честь и кормили ею прямо там, на берегу… именно эти эпизоды ты и будешь вспоминать в старости. Моменты, когда ты чувствовала жизнь каждой клеточкой своего тела.

Саша грустно вздохнула. Всё вышеперечисленное Саша видела только в кино. Никто не бросал ей цветы на балкон и уж тем более не ловил рыбу в ее честь.

– А вот когда ты чувствуешь человека животом, – произнесла задумчиво Паола, – перед тобой настоящая любовь.

Саша перебирала в уме своих бывших, но так и не смогла вспомнить, когда она чувствовала кого-то животом.

– Знаете, как можно назвать вашу книгу? – довольно улыбнулась Саша, обрадовавшись внезапной находке, как радуется ребенок новой игрушке.

– Как?

– Я назову ее «Рецепты гедониста», – заявила Саша гордо.

– Браво! – Паола захлопала в ладоши и произнесла по слогам: – Ге-до-нист, – и ухмыльнулась, – знаешь, а ведь именно так называла себя моя бабушка.

Паола замолчала, она смотрела вдаль, перед ней разыгрывался давний сюжет.

– Я говорила тебе, что моя бабушка была русской, – возобновила разговор Паола, – первый ее муж погиб в семнадцатом году, она вместе с родителями эмигрировала во Францию. Там бабушка осела, познакомилась с итальянским промышленником, он торговал мрамором, и вышла замуж второй раз. Они уехали жить в Лигурию, появилась моя мама.

Паола грустно улыбнулась, цвет глаз стал пронзительно-зеленым.

– Мама рассказывала, что, будучи уже взрослой женщиной, бабушка однажды попала в казино Монако. Мой дед любил играть, но осторожно, не теряя, а приумножая. В тот день на бабушке было красное белье. Нижнее белье я имею в виду. Lingerie. – У Паолы вышло идеальное французское «р». – Что-то произошло, резинка белья лопнула, чулок на бабушке не было, а колготки еще не придумали, у всех на глазах эти красные трусы упали на пол.

Саша улыбнулась, представив себе сцену. Паола положила ногу на ногу и сомкнула пальцы на коленях.

– Бабушка как ни в чем не бывало гордо подняла свое исподнее, отряхнула, свернула их в трубочку и весь оставшийся час играла, сжимая красные трусы в руке. Говорят, очень много денег в тот раз выиграла. С того момента каждый раз, когда дед играл, он брал те красные трусы с собой и клал в карман пиджака. Portafortuna (талисман)… – Паола замолчала, качая ногой вверх-вниз, и тихо добавила: – Я гедонист, потому что моя бабушка была такой. Учила меня получать удовольствие от жизни. Чем больше удовольствия, тем больше энергии, в том числе творческой. Прекрасное название, спасибо, – и она нежно дотронулась до Сашиной руки.

Саша ответила на жест Паолы, накрыв ее рукой свою. Они сидели так минут пять и молчали. Внутри Саши качались волны и всё еще кружили хороводы бабочек.

Первый рецепт гедониста – походить два часа в тишине

Глава 10

В квартире Паолы не топили, и Саша мерзла.

– До ноября в Италии отопление не включают, – сказала Магда своим ровным голосом, так что совершенно не было понятно, что именно она думает об отоплении в ноябре, и принесла второе одеяло.

С каждым днем Саша просыпалась всё медленней. Она больше не вскакивала с кровати, как угорелая, а лениво потягивалась, нежилась среди пуховых одеял и мягких подушек минут десять.

«Вот вернусь в Питер, обязательно куплю себе кровать с добротным матрасом», – вспоминала она прохудившийся диван.

«Если тебе заплатят, – хихикнула Раиса Марковна, – не факт, что твое произведение понравится».

Саша привычно отогнала надоедливую Раису и села за работу.

Около десяти утра в дверь постучали. Уверенная, что это Магда, каждое утро она приносила то свежее белье, то свежий букет цветов, Саша продолжила строчить, бурк-нув под нос:

– Магда, чао, всё хорошо?

За спиной послышался деликатный кашель. Саша обернулась. На пороге стоял Эдуардо. Он улыбался и гладил карманы своего льняного костюма.

Саша поправила волосы, одернула майку, неловко задев стопку печатных листов. Страницы медленно рассыпались, заполнив весь паркет.

– Ой! – Саша принялась собирать непронумерованные страницы…

«Неуклюжая и бестолковая», – крутилось в голове.

– Мама попросила сводить тебя сегодня во дворцы… – Эдуардо присел рядом помочь. От него пахло чем-то свежим и цветочным.

– Дворцы, – пробормотала она.

– Несколько дворцов деи Ролли, сегодня там день открытых дверей…

– Я работала вообще-то… – Саша встала и положила страницы на стол. Поправила волосы и опять одернула майку.